Фух, ушла…
Вот что ещё может меня потрясти после ТАКОГО сна? Разумеется, что-то, напоминающее о нём в реальности. А в реальности ко мне в комнату с пистолетом наперевес ворвалась растрёпанная и заспанная Мисато, одетая по самому минимуму — белый лифчик и тонкие трусики. Всё, млять!!! У меня и так сейчас мозги и, гм, организм не в порядке, так ещё и дополнительно психику сносят всякие, всякие…
Сон. Это был всего лишь сон…
— Да что же это такое-то, люди добрые? — прохныкал я, вылезая на свет божий.
А точно ли это был кошмар?
Да!
Точно?
Да!!! Я и Мисато — это не-воз-мож-но в принципе!
А если пофантазировать?
Не хочу и не буду!
Но ведь круто было бы, да?
Нет!!!
Врёшь.
Эээ… Нет!
Ведь врёёёшь…
Да не вру я! Не хочу я такого представлять — у нас сейчас с ней такая огромная разница и в возрасте, и во всём другом… А мне ведь ещё с ней потом работать. Так что ничего личного — только работа. И вообще, кто она, а кто я!!!
Млять, ты мужик или где?
Это ТЫ мне говоришь?!
Нет, млять, Далай-лама… Чё ты пропираешься? У тебя под боком такая тёлка живёт, а ты лохуешься…
Никогда! Ни-за-что! Твою мать… Вот же научил на свою голову…
Так, стоп.
«Не верю», — если говорить словами незабвенного Станиславского.
Может, это всё-таки я сам с собой говорю, а не Младший со мной? Ведь не верю, что он так может! Не верю и всё тут!
Внутри черепа прокатился искренний многоголосый смех. Я в отчаянье схватился за голову.
«На хрен! На хрен! На хрен!» — повторял я раз за разом про себя народную русскую мантру.
Плоть слаба, но дух силён…
Витя, перегар и дух — это совсем разные вещи…
— ААА!!! Три тысячи чертей!!!
— Синдзи, — сурово произнесла вновь появившаяся Мисато, уже успевшая накинуть длинный махровый халат розового цвета. — Вот у меня и так голова болит с утра, а ты ещё орёшь постоянно… Ты чего, заболел, что ли? Может тебя в лазарет или к Рицко отвести? Хотя нет, к Рицко сегодня, пожалуй, по таким вопросам заходить не стоит…
— Да, это самое… — начал невнятно мямлить. — Тут мне сон приснился… Страшный. Очень. Я подскочил и головой об стол ударился… Больно.
Кацураги от души расхохоталась.
— Бедненький, — выдавила она сквозь смех. — Давай я тебя в больное место поцелую? И всё пройдёт!
«Хочешь, я тебя поцелую?»
Я побледнел.
— Н-нет… С-спасибо… Я к-к-как-нибудь это пе-перетерплю…
— Что-то у тебя вид больно нездоровый, — озабоченно произнесла Кацураги, разглядывая мою мятую физиономию. — С тобой точно всё нормально?
Мля, а вдруг всё-таки не сон?!
— Что ты так на меня странно смотришь, Синдзи? Я вроде бы уже нормально оделась, смущать тебя больше не должна, застенчивый ты наш…
— А вот скажи, Мисато… — осторожно начинаю расспросы. — Вчера ничего такого не было?
— Такого — это какого? — не поняла Кацураги.
— Ну, неправильного… Нехорошего… — начал мямлить я. — Того, чего не стоило бы делать. О чём бы потом я пожалел, и возможно не я один…
— Не блевал, — по-армейски прямолинейно заявила майор. — И не буянил. А вот настоящее пиво пил, и много пил, паршивец! Хотя и обещал, что из алкоголя больше бокала шампанского — ни-ни.
— Да нет, ты не поняла!..
— Да как же тебя поймёшь, если ты загадками говоришь? — озадаченно произнесла Мисато.
— Ну, это… — я замялся. — Может, я к кому-нибудь приставал сильно или ещё что-нибудь такое…
— А, ты про это! — рассмеялась Кацураги. — Ну да, даже от тебя я не ожидала такого потока несвязных комплиментов во все стороны — ловелас ты наш малолетний… Что, школьниц уже мало — на взрослых тёток потянуло?
— НЕТ!!! — в ужасе завопил я. От вновь нахлынувших воспоминаний о сне у меня аж руки затряслись — я и Мисато, Мисато и я… А потом снова я, а потом снова Мисато…
ААА!!! Будь ты проклята, гормональная перестройка организма!!! Хочу опять на тренировки! Чтобы задолбаться вплоть до отключения любых посторонних мыслей, кроме мыслей об отдыхе! Придти и просто падать!
Кацураги просто-таки заливалась смехом, искренне потешаясь над моим потерянным видом.
— Синдзи, как тебя легко дразнить! Обожаю!.. — сквозь смех выдавила девушка. — Хоть ничего пошлого ты не городил, и то ладно. Хотя, куда тебе… Но вот то, что ты поливал этой розовой водой не только меня, но ещё и Майю с Рицко, я тебе, паршивец ты эдакий, не прощу!
Сон! Твою мать, всё-таки сон! Урррааа!!!
— Ибуки ты этими выходками удивил преизрядно, — продолжала веселиться майор. — Так что если она на тебя сегодня на службе посмотрит как-то странно, то…
И тут мы оба замерли.
— Служба! — одновременно завопили мы.
Дружно посмотрели на лежащие около моего матраса электронные часы-будильник…
Большие красные цифры, как на таймерах из голливудских фильмов.
12:03… 12:04…
— Проклятье, — упавшим голосом произнесла Кацураги. — Мы опоздали уже на три часа…
— Возмутительно.
Фуюцки прошёлся взад-вперёд по своему кабинету, заложив руки за спину и глядя куда-то в пространство перед собой.
Я пытался как можно меньше раскачиваться и не убирал руку с левого глаза. Нда… Ни засовывание головы под холодный душ, ни квас, ни таблетки от головной боли так до конца меня и не спасли. Мисато стояла навытяжку рядом со мной с более-менее приемлемым видом — всё-таки сказывалась разница в физиологии… Но её китель явственно пах пролитым вчера по неуклюжести пивом.
— До сих не могу поверить в этот вопиющий факт! — продолжал разоряться замком. — Безобразие! Вопиющее падение дисциплины! Оперативный отдел, на который возлагается ответственность за защиту всего Токио-3, в очередной раз доказал, что является всего лишь сборищем дебоширов и алкоголиков! Вы позорите высокое звание офицеров армии ООН и НЕРВ! Это я в первую очередь к вам обращаюсь, майор Кацураги, как к начальнику всего этого бедлама!
— Сэр! Я виновата, сэр! — браво гаркнула Мисато. — Больше такого не повторится, сэр!
— Ещё бы вы спорили о своей вине, — нахмурился Козо. — А вот в том, что такое больше не повторится, я глубоко сомневаюсь… Поэтому считаю, что по отношению к вам стоит применить самые строгие меры взыскания, предусмотренные Уставом. Ладно, вся эта молодёжь, типа неразлучной троицы техников и Икари-младшего, но вы-то, вы, майор Кацураги!.. Вы же взрослая женщина, начальник целого отдела! И позволили себе такое!
— Сэр, — сипло произнёс я. — Госпожа майор ни в чём не виновата — это полностью и целиком только моя ви…
— А вас, лейтенант, я бы попросил не встревать в разговор старших по званию, — сверкнул глазами Фуюцки. — И о вашей вине мы ещё поговорим, потому как некоторые сведения дают повод полагать, что зачинщиком некоторых… проступков являетесь именно вы. Факт употребления вами алкоголя — это вообще отдельная статья разговора. И об этом мы ещё поговорим с вашим опекуном.
Я виновато замолчал, потому как крыть было нечем.
Замком взял со своего стола кипу машинописных листков и грозно потряс ими в воздухе.
— Позор! — рыкнул Козо. — Я был бы готов не поверить в жалобы этих гражданских, но отчёты сотрудников Второго отдела говорят сами за себя! Распитие алкогольных напитков несовершеннолетними при полном попустительстве старших, ночные гонки по Токио, причинение ущерба муниципальной собственности… И я уже не говорю о трёхчасовом опоздании на службу! Я вообще диву даюсь, как вы умудрились не разбиться этой ночью! А, майор Кацураги?
— Всё было под контролем, сэр, — заверила Мисато. — За рулём моего автомобиля находилась старший лейтенант Ибуки…
—…самая трезвая из всей компании, — закончил Фуюцки. — Это и так понятно. Иначе вас бы всех скрутили парни из Второго отдела и отправили бы проветриваться. Знакомо, майор Кацураги?
— Так точно, сэр, — вздохнула девушка. Похоже, ей это было действительно знакомо. Однако порядочки тут у них… то есть у нас.