Высший человек остается в абстрактной стихии деятельности; даже в мыслях он никогда не возвышается до стихии утверждения. Высший человек стремится перевернуть ценности, обратить реакцию в действие. Заратустра же говорит о другом: преобразовать ценности, обратить отрицание в утверждение. Но реакция никогда не станет действием без более глубокого превращения: сначала нужно, чтобы отрицание стало потенцией утверждения. Отделенная от условий, которые делают ее жизнеспособной (viable), задумка высшего человека оказывается несостоятельной не в силу какой-то случайности, а принципиально и по своей сути. Вместо того чтобы формировать становление-активным, она подпитывает противоположный тип становления, становление-реактивным. Вместо того чтобы ниспровергнуть ценности, их изменяют, переставляют местами, сохраняя при этом нигилистическую точку зрения, из которой они происходят; вместо того чтобы вымуштровать силы и превращать их в активные, организуют ассоциации реактивных сил [509]. Напротив, условиями, придающими жизненность задумке высшего человека, являются условия, которые могли бы изменить его природу: дионисийское утверждение, а не родовая деятельность человека. Стихия утверждения – вот подлинное начало человека. Начала утверждения – вот чего недостает человеку, даже (и в особенности) высшему. Ницше символически выражает эту нехватку как недостаточность, коренящуюся в сердце человека, четырьмя разными способами. 1) Есть вещи, которых не умеет делать высший человек: смеяться, играть и танцевать [510]. Смеяться – значит утверждать жизнь и даже присутствующее в жизни страдание. Играть – значит утверждать случайность и через случайность утверждать необходимость. Танцевать – значит утверждать становление и через становление утверждать бытие. 2) Высшие люди сами признают осла как своего «высшего». Они поклоняются ему, как если бы он был каким-то богом; через свой древний теологический образ мысли они предчувствуют то, чего им недостает, и то, что их превосходит, что составляет тайну осла и что скрыто в его крике и длинных ушах: осел – это животное, которое говорит И-А[511], утвердительное и утверждающее животное, животное дионисийское [512]. 3) Символизм тени имеет сходный смысл. Тень – это деятельность человека, но ей нужен свет как более высокая инстанция: без света она рассеивается, а с ним она преобразуется, и ей приходится исчезать другим способом, меняя свою природу с наступлением полудня [513]. 4) Из двух огненных псов один представляет собой карикатуру на другого. Один резвится на поверхности, в грохоте и дыму. Он находит себе пищу на поверхности, он кипятит тину: это значит, что его деятельность направлена исключительно на пропитание, обогрев, поддержание во вселенной становления-реактивными сил, кинического становления. Второй же огненный пес является утверждающим животным: «Этот действительно говорит из центра земли <…> Смех порхает вокруг него, как пестрое облако» [514].
509
См.: З. IV. Приветствие. Заратустра говорит высшим людям: «И в вас также есть скрытая чернь».
510
З. IV. О высшем человеке.