Если мы рассмотрим утверждение и отрицание как качества воли к власти, мы увидим, что между ними нет однозначного отношения. Отрицание противополагается утверждению, но утверждение отличается от отрицания. Мы не можем мыслить утверждение как то, что, со своей стороны, «противополагает себя» отрицанию: это означало бы внести в утверждение негативное. Противоположность – не только отношение отрицания с утверждением, но и сущность негативного как такового. Различие же – сущность утвердительного как такового. Утверждение – это наслаждение и игра с собственным различием, подобно тому как отрицание – это боль и работа свойственной ему противоположности. Но что это за игра различия в утверждении? Утверждение в первый раз было представлено как множественное, становление и случайность. Ведь множественное – это различие одного и другого, становление – различие с собой, а случайность – различие «между всеми», или дистрибутивное различие. Затем утверждение удваивается, а различие отражается в утверждении утверждения: момент отражения (рефлексии), когда второе утверждение берет первое в качестве объекта. Тем самым утверждение удваивается: как объект второго утверждения, оно теперь является утвержденным утверждением, удвоенным утверждением, различием, возведенным в наивысшую степень. Становление – это бытие, множественное – это единичное, случайность – это необходимость. Утверждение становления – это утверждение бытия и т. д., но только тогда, когда оно представляет собой объект второго утверждения, возводящего его в эту новую степень. Бытие называется становлением, единичное – множественным, необходимость – случайностью, но лишь тогда, когда становление, множественное и случайность отражаются во втором утверждении, принимающем их в качестве объекта. Таким образом, утверждению свойственно возвращаться или, другими словами, различию свойственно воспроизводиться. Возвращение – это бытие становления, единичное множественного, необходимость случайности: бытие различия как такового, или вечное возвращение. Если мы рассмотрим утверждение в его целостности, то не следует путать (разве что для удобства выражения) существование двух степеней утверждения с существованием двух отличных друг от друга утверждений. Становление и бытие – это одно и то же утверждение, только переходящее от одной степени к другой, поскольку оно является объектом второго утверждения. Первое утверждение – это Дионис, становление. Второе утверждение – это Ариадна, зеркало, невеста, отражение. Но вторая степень первого утверждения – это вечное возвращение, или бытие становления. Именно воля к власти в качестве различающего элемента производит и развивает различие в утверждении, отражает различие в утверждении утверждения, возвращает различие в утверждении, которое само утверждено. Развернутый в своем содержании, отраженный, приведенный к своей наибольшей мощи Дионис: таковы аспекты дионисийской воли, которые служат принципом вечного возвращения.
13. Дионис и Заратустра
Урок вечного возвращения состоит в том, что негативное не возвращается. Вечное возвращение означает, что бытие – это отбор. Возвращается только то, что утверждает или уже утверждено. Вечное возвращение – это воспроизведение становления, но воспроизведение становления также является производством определенного активного становления: сверхчеловек, дитя Диониса и Ариадны. В вечном возвращении бытие предстает как становление, но бытие становления предстает лишь как становление-активным. Спекулятивный урок Ницше состоит в следующем: становление, множественное, случайность не содержат никакого отрицания; различие – это чистое утверждение; возвращение – это бытие различия, исключающее всё негативное. И возможно, этот урок остался бы непонятным, если бы не та практическая ясность, которой он пропитан. Ницше изобличает разнообразные мистификации, которые обезображивают философию: аппарат нечистой совести; ложное очарование негативного, которое делает множественное, становление, случайность и само различие несчастьями сознания, а несчастья сознания – эпизодами формирования, рефлексии или развития. Различие счастливо; множественное, становление, случайность сами по себе достаточные объекты радости; только радость возвращается: в этом состоит практический урок Ницше. Множественное, становление, случайность – это исключительно сугубо философская радость, в которой единичное, равно как и бытие и необходимость, радуется самому себе. Дело критики, которое составляет суть философии, никогда, начиная с Лукреция (сделаем исключение для Спинозы), не продвигалось так далеко. Лукреций, разоблачающий душевное смятение и тех, кто в нем нуждается, чтобы установить свою власть, – Спиноза, разоблачающий уныние, все его причины, всех, кто основывает свою власть посреди этого уныния, – Ницше, разоблачающий ресентимент, нечистую совесть, власть негативного, которая служит их принципом: «неактуальность» философии, ставящей себе целью освобождение. Нет несчастного сознания, которое не было бы одновременно порабощением человека, ловушкой для воли, причиной всех тех низостей, что свойственны мысли. Царство негативного – это царство могучих зверей, Церквей и государств, которые приковывают нас к своим целям. Убийца Бога совершил печальное преступление, поскольку он мотивировал его печалью: он хотел занять место Бога, он убил, чтобы «украсть», он, взвалив на себя Божественное, остался в средоточии негативного. Чтобы смерть Бога проявила наконец свою сущность и стала радостным событием, требуется время. Оно необходимо для устранения негативного, изгнания реактивного, это время становления-активным. Именно оно и составляет цикл вечного возвращения.