В июле 1887 года Ницше дополнил эту книгу полемической работой «К генеалогии морали», также изданной за свой счет. В ней он окончательно разъяснил свою нравственную позицию:
Я сказал, что занимаю место по ту сторону добра и зла. Разве это означает, что я хочу освободиться от всякой моральной категории? Вовсе нет! Я отвергаю идеализацию покорности, которую называют добром, и поношение энергии, называемое злом. Но существует ведь история человеческого сознания, а знают ли моралисты о ее существовании? Эта история открывает нам множество иных моральных ценностей других способов быть добрым, других средств быть злым, она дает многочисленные оттенки чести и бесчестия. Здесь реальность обманчива и инициатива свободна: надо искать, надо находить новое.
Только за три года (1885–1887) Ницше истратил около 500 талеров на печатание своих книг. Конечно, никаких гонораров, согласие на отказ от авторских прав, все мыслимые и немыслимые унижения, с которыми сталкиваются начинающие авторы у издателей. Но Ницше уже 43 года, он автор 15 книг, и у него — последняя вера: «Может быть, когда-нибудь мои издатели и восторжествуют. Я же хорошо знаю, что в тот день, когда меня начнут понимать, я „не получу за это никакой прибыли“».
П. Дёйссен, посетивший комнату Ницше в крестьянском доме (1887 г.), оставил следующее воспоминание:
Обстановка была самая скромная, какую можно себе представить. На простом деревенском столе, в невообразимом беспорядке лежали рукописи рядом с туалетными принадлежностями, тут же валялась яичная скорлупа, стояли кофейные чашки, немного дальше торчал на подставке сапог, кровать была неубрана.
Осенью 1887 года Ницше начал работу над давно задуманным «главным сочинением» жизни — речь идет об «Опыте переоценки всех ценностей». Он давно задумал эту книгу и представлял ее своей самой «совершенной книгой». В записях, относящихся к ноябрю 1887 года, находим:
Совершенная книга: для этого принять во внимание:
1. Форма. Стиль. Идеальный монолог. Ученый подтекст. Все проявления глубокой страсти, беспокойства, а также самоотдачи. Солнечные пятна, счастье, высшая ясность. Быть выше всяких объективностей; быть абсолютно личным, не употребляя первого лица. Нечто вроде мемуаров: говорить о наиболее отвлеченных вещах конкретно и нелицеприятно. Изложение должно иметь вид пережитого и выстраданного лично… По мере возможности быть конкретным, давать примеры… Никаких описаний: все проблемы должны быть перенесены в область чувства, до страсти включительно.
2. Выразительные термины. Преимущество военных терминов. Найти выражения для замены философских терминов.
Перед нами план этой книги, набросанный в начале 1888-го:
Книга первая. Антихристианин. Опыт критики христианства.
Книга вторая. Вольный дух: критика философии как нигилистического движения.
Книга третья. Имморалист: критика невежества самого фатального рая, повседневной морали.
Книга четвертая. Дионис: философия вечного возвращения.
Всего Ницше написал 372 фрагмента, разложенных по четырем рубрикам, четырем будущим томам: европейский нигилизм, критика высших ценностей, принцип новой оценки ценностей, дисциплина и отбор. Большая часть фрагментов не обработана автором и не доведена до вида искрящихся афоризмов, как в предыдущих книгах. Именно эти фрагменты неоконченной книги были затем положены в основу скомпонованной Элизабет Фёрстер и «Архивом Ницше» подделки, вышедшей под названием «Воля к власти». Книга сфабрикована из 5 тысяч листов рукописного наследия философа, поданных в тенденциозном плане: к вышеупомянутым фрагментам добавлено еще около 700 вырванных из контекста мыслей, так что искажена не только общая модальность задуманного Ницше произведения, но и его замысел в целом.
Я еще вернусь к вопросу о фальсификации задуманной Ницше книги, поскольку на протяжении многих десятилетий «Волю к власти» включали в корпус философского наследия Ницше, что радикально искажало представления о философе вплоть до абсурдного зачисления его в предтечи фашизма — абсурдного по причине абсолютной несовместимости элитарно-аристократического мировоззрения с плебейской, ориентированной на чернь идеологией завсегдатаев мюнхенских пивных. Сам Ницше определил цель своей недописанной книги, не оставив никаких сомнений относительно ее замысла: