При первых же успехах реформации в Нидерландах Карл V твердо решил бороться с ней лишь грубой силой[848]. Но он не мот устоять перед очевидной для всех логикой фактов: рост ереси лишний раз подтвердил, что террор бессилен в делах веры. Как и в первые века христианства, кровь мучеников была благодарнейшей почвой для появления новых верующих. Кроме того самая крайность «плакатов» императора делала невозможным их строгое применение. Нужны были новые методы, и Филипп II понял это. Не меняя ничего в беспощадном законодательстве своего отца, он твердо решил путем коренного переустройства католической иерархии в своих нидерландских владениях спасти в них положение церкви, усилить ее влияние на верующих и даже создать ей таким образом возможность вновь привлечь на свою сторону потерянные ею души. В то время как меч и костер продолжали сеять смерть и страх среди еретиков, создание новых епископств должно было положить предел и победить религиозную пропаганду новаторов, усилив дисциплину и увеличив во всех частях страны догматическую силу сопротивления католической религии.
План, одобрения которого король добился у папы, был бесспорно очень хорошо задуман. Прежде всего он придал церковной организации 17-ти провинций единство и сплоченность, уничтожив старые епископские округа, все еще по прошествии 12 веков продолжавшие сохранять на нидерландской почве границы римских civitates и ставившие Нидерланды в зависимость от двух иностранных архиепископов — реймского и кельнского. Разделение на епископства было приспособлено к естественному распределению населения; приняты были во внимание и язык и исторически сложившиеся группировки населения. Наконец — и в этом был основной смысл реформы — произведено было такое размещение новых епископств на необозримой территории прежних диоцезов, что каждый епископ мог теперь надлежащим образом следить за своей паствой, охраняя ее от проникновения ереси. Созданные королем 18 епископств были распределены между тремя архиепископствами. Архиепископству Камбрэ, охватывавшему валлонскую часть, подчинены были Турнэ, Аррас, Сент-Омер и Намюр. Фламандские диоцезы — Антверпен, Буа-ле-Дюк, Рурмонд, Гент, Брюгге, Ипр подчинены были мехельнскому архиепископу. Наконец от Утрехта зависели северные епископские города — Миддельбург, Гарлем, Девентер, Леварден и Гронинген. Вся эта огромная область подчинена была Мехельнскому архиепископству, которое король в мае 1560 г. передал Гранвелле.
Если принять во внимание, что из 18 диоцезов до этого существовало только 4, именно: диоцезы в Камбрэ, Турнэ, Аррасе и Утрехте, то можно составить себе представление обо всем объеме этой реформы и тогда нетрудно будет понять, что ее можно — было без преувеличения считать самым важным мероприятием в интересах католицизма за последние полвека[849]. Но самый размах ее и, если можно так выразиться, радикализм ее необычайно затрудняли ее осуществление. Невозможно было возложить на государственную казну бремя расходов, необходимых для вновь созданных епископств. Поэтому нидерландское духовенство во что бы то ни стало должно было помочь их содержанию. Король, будучи заранее убежден в неизбежности некоторого сопротивления, считал более благоразумным скрывать свои планы. Он поступил бы пожалуй совершенно иначе, если бы он мог предвидеть, с каким негодованием они будут приняты.
Оппозиция прелатов, интересы которых поставлены были под угрозу коренным переустройством старой епископской организации, была тотчас же поддержана политической оппозицией. В ответ на проект включения аббатств Тонгерлоо, Сен-Бернара и Аффлигема в диоцезы Буа-ле-Дюк, Антверпена и Мехельна брабантские штаты протестуя ссылались на «Joyeuse-Entrée». Они послали делегатов для изложения своих жалоб в Мадриде; они апеллировали к папе. Тем временем распространился слух, что новшества Филиппа ставят себе целью не что иное, как введение в страну испанской инквизиции, и большего не надо было, чтобы окончательно скомпрометировать их в глазах населения. Возбуждение приняло столь бурный характер, что король решил пойти на некоторые уступки. В 1564 г. он заявил о своей готовности отказаться от создания антверпенского епископства и от включения брабантских аббатств в новые диоцезы, если они возьмутся выплачивать взамен этого постоянную ренту. Отказ папы признать это соглашение поставил опять все под вопрос[850]. Большинство епископов, назначенных Филиппом, не могло занять своих кафедр отчасти из-за отсутствия доходов, отчасти же из-за недоброжелательства населения. Надо было подождать прибытия Альбы, чтобы осуществить наконец мероприятия, окончательно скомпрометированные религиозными беспорядками 1566 г. 31 марта 1568 г. герцог получил приказание присоединить Аффлигем к Мехельну и прогнать тамошнего аббата, объединить Тонгерлоо с Буа-ле-Дюком, Сен-Бернар с Антверпеном, а Тер-Дуст и Сен-Донацианское превотство с Брюгге. Ему поручено было точно так же водворить епископов во все те города, в которых они не были еще приняты, и, если понадобится, принудить население к повиновению[851]. С этого момента победа была обеспечена. Оставалось только преодолеть некоторые административные затруднения и медлительность римской курии. В декабре 1570 г. все вновь назначенные епископы, за исключением гарлемского, ожидавшего еще своих ратификационных грамот, заняли свои кафедры[852].
849
850
Ibid., S. 367, 379, 383, 396, 405, 419;