Так как эти искушенные в юридических тонкостях организации легистов были принципиальными защитниками неограниченной власти государя и незыблемости государства, то они не преминули найти в постановлениях собора множество рискованных новшеств[861]. Вое они выдвинули свои возражения. Брабантский судебный совет заявил, что постановления «урезывают права его величества и что их нельзя ввести в свободном государстве без соответствующих изменений». Он предлагал передать их на рассмотрение национального собора, который пересмотрит их и постановления которого папа обяжется принять. Значительная часть привилегированного духовенства в свою очередь явно обнаруживала недовольство реформой, ухудшавшей его положение. Лувенский университет тоже чинил препятствия. Наконец общественное мнение, возмущенное уже в достаточной мере созданием новых епископств, проявляло явно враждебные настроения. Брабантцы заявляли, что, опубликовав постановления собора, король нарушит таким образом конституцию и освободит их тем самым от присяги в верности. В Антверпене городской совет открыто высказался за оказание сопротивления[862]. Государственный совет поспешил воспользоваться этим недовольством, чтобы нанести удар Филиппу II. Он уверял правительницу, что нельзя добиться принятия постановлений собора, «не вызвав серьезного столкновения со штатами, вассалами, городами и подданными Нидерландов; он запугивал ее, ссылаясь на «недоброжелателей», которые только и ждут этого случая, чтобы «сделать таким образом предметом своих нападок также и то, что было основной целью данного собора, а именно статьи, касающиеся христианского вероучения»[863]. Напуганная этими предупреждениями, Маргарита не решалась прямо и точно опубликовать постановления, присланные ей из Мадрида и датированные 30 июля 1564 г.[864]. Что касается короля, то он, как всегда, колебался. 3 февраля 1565 г. он еще ничего не решил[865], и его колебания придавали оппозиции еще больше смелости. Представление по этому поводу брабантских городов от 12 января предлагало ни более ни менее, как созвать генеральные штаты, чтобы запросить их совета[866].
В конце концов прибегли к компромиссу. 11 июля 1565 г. правительница приказала епископам опубликовать постановления собора, «сохраняя при этом в силе права его величества, которые отнюдь не будут урезаны… разумеется, не с целью какого-либо противоречия постановлениям названного собора, а лишь для того, чтобы еще лучше провести их в жизнь, применяя их к особенностям и своеобразным условиям каждой отдельной страны и провинции»[867]. Таким образом, успокаивая, с одной стороны, религиозные сомнения народа и сохраняя во всей ее силе королевскую власть, с другой стороны, для нидерландского духовенства вводили такую реформу церковной дисциплины, которая вновь усиливала влияние католической церкви. Именно это и было в действительности единственной целью, которой добивалось правительство. 24 июля оно предписало судебным советам оказывать епископам посильную помощь при применении этих постановлений и в случае надобности заставлять применять их[868]. Католическая реставрация происходила таким образом с помощью государства, но последнее при этом не допускало никакого вмешательства церкви в свои прерогативы. Наоборот, король держал под своей опекой нидерландскую церковь как благодаря признанному за ним папой праву назначать епископов, так и путем вмешательства в выборы аббатов монастырей[869] и, наконец, путем оставления за собой права опубликования решений духовных властей, которое он стремился присвоить себе. Возведение Гранвеллы в сан архиепископа мехельнского свидетельствовало о том, что Филипп стремился так же подчинить своему контролю нидерландскую церковь, как и тамошнее управление. Спустя некоторое время герцог Альба обращался с ней свысока и довольно бесцеремонным образом, постоянно при каждом случае напоминая ей о том, что она должна повиноваться своему повелителю. Лишь под давлением единодушных протестов он отказался в 1570 г. от посылки в качестве королевского комиссара одного советника. большого мехельнского совета для участия в совещаниях первого мехельнского синода. Впрочем, это подчинение государю, так неопровержимо доказывавшему — как Филипп II — свое полное право на звание «католического» короля, нисколько не тяготило церкви. Наоборот, это оказывало ей неоценимую помощь в смысле усиления ее в борьбе с ересью.
861
869