Но в результате этих преследований их престиж и влияние лишь усилились после победы католицизма. В 1584 г. Филипп II отменил все ограничения, содержавшиеся в указе 1556 г., касавшемся их поселения[917]. Александр Фарнезе стал для них еще более преданным, а, главное, еще более сильным покровителем, чем Рекесенс. Вместе с генералом ордена отцом Аквавива, таким же итальянцем, как и он, он помог «отцу» Оливье Манару реорганизовать в несколько лет бельгийскую провинцию ордена. Города призывали к себе иезуитов со всех концов. В Лувене и Антверпене обуреваемые католическим рвением городские власти обратились к ним за советом о том, какие принять меры для поощрения религиозных чувств. Общее снижение цен на недвижимости в разоренных и опустошенных войной городах дало иезуитам возможность легко приобрести дома и сады как для расширения своих прежних помещений, так и для создания новых учреждений[918]. Только за время правления герцога Пармского были созданы школы в Куртрэ (1583–1588), Ипре (1585), Генте (1592), Валансьене (1592), Лилле (1592). В 1586 г. бельгийская провинция ордена имела не менее девяти школ, четыре миссионерских дома и один дом для послушников, в которых находилось в общем 253 иезуита, из коих 35 были вновь вступившими в орден[919].
Рост ордена, приостановленный на время после смерти Фарнезе, начался с новой силой во время правления Альберта и Изабеллы. Иезуитские школы были созданы поочередно в Монсе (1598), Аррасе (1600), Берг-Сен-Виноке (1600), Люксембурге (1603), Брюсселе (1604), Буа-ле-Дюке (1609), Намюре (1610), Рурмонде (1611), Гесдене (1613), Мехельне (1613), Эре (1614), Лиэре (1615), Касселе (1617), Мобеже (1619), Дюнкирхене (1620), Алосте (1620), Гале (1621), Армантьере (1622), Бетгоне (1622), Нивелле (1624), Белелле (1625) и Ате (1628). Около 1625 г. иезуитский орден достиг в Бельгии таких размеров, которых он с тех пор не мог уже почти превзойти. Рост числа его членов шел одновременно с ростом числа его учреждений. Достигнув в 1595 г. 420, число членов его оставалось примерно все на том же уровне вплоть до начала правления эрцгерцогской четы: в 1596 г. их было 441, в 1597 г. 445. Но уже в 1611 г. число членов его поднялось до 788[920], а через 15 лет в 1626 г. удвоилось, достигнув 1574 чел.[921]. Если сравнить эту цифру с численностью иезуитов в это время в крупных европейских государствах, то нетрудно убедиться, что иезуиты нигде не были относительно так многочисленны, как в католических Нидерландах. В самом деле, во Франции было в это время только 2 156 иезуитов, в Германии 2 283 и даже в Испании всего 2 962.
В 1612 г. бельгийская провинция ордена, которая уже в 1564 г. была отделена от рейнской провинции ордена, стала так велика, что ее пришлось разделить на две части. При разделении ее на округа не считались ни с административными, ни с политическими границами. Так как орден иезуитов призван был действовать на массы, то он поделил весь свой состав в соответствии с языковой границей, разделяющей страну на две почти равные части. Вся фламандская часть как Нидерландов, так и Льежского духовного княжества составила фландро-бельгийскую провинцию ордена, между тем как галло-бельгийская провинция охватила всю валлонскую часть, к которой присоединены были немецкие округа Люксембурга. В 1626 г. фландро-бельгийская провинция ордена насчитывала 801 члена, 16 школ, 4 резиденции, 1 монашеский дом, 1 пансион в Антверпене, а также дом для послушников в Мехельне; галло — бельгийская же провинция имела 773 члена, 18 школ, 2 резиденции и 1 дом для послушников в Турнэ[922].
Влияние иезуитов в Бельгии, как и в других католических странах, объяснялось главным образом их педагогической деятельностью. Их великолепные педагогические методы, их заботы о воспитании и о физическом развитии, их дружеское и мягкое обращение с учениками, чистота и привлекательный вид их школ, столь отличный от мрачных и вредных для здоровья школ, распространенных до этого, — все это заставляло считать их образцовыми педагогами. Даже протестанты поражались их искусному умению приспособлять гуманистические теории эпохи Возрождения к уровню понимания и нуждам их учеников[923]. Последние, принадлежавшие большей частью к дворянству и состоятельной буржуазии, находили у «отцов» лучше, чем где бы то ни было, необходимый арсенал литературных знаний, нужный и светскому человеку и представителю свободных профессий. Между тем образование было бесплатным, и школы широко открывали свои двери детям из народа, которых иезуиты отбирали по их природным способностям. Словом, духовная аристократия находила себе здесь место рядом с социальной[924]. Последняя приобретала отпечаток иезуитского ордена, между тем как первая давала ему постоянный приток свежих сил, так что при помощи их обеих он обеспечивал или закреплял за собой самую избранную часть молодежи.
917
«Placcaelen van Vlaenderen», t. III, p. 43. Согласно заключению Большого мехельнского совета, представленному Фарнезе 20 апреля 1583 г., указ 1584 г. все же ограничивал в некоторых пунктах юридические и финансовые привилегии, предоставленные папами обществу Иисуса.
919
Отчет провинциала ордена в 1586 г. «Archives jésuitiques», хранящиеся в Брюссельском общегосударственном архиве, № 990.
920
Цифры заимствованы из отчетов провинциалов, хранящихся в Брюссельском государственном архиве.
923
«Нос tamen eos meritissimo elogio non defraudabor, solos pacne dignos videri qui juventutem doceant» (Однако нельзя отказать им в вполне заслуженной похвале, что они едва ли не одни достойны обучать молодежь).
924
«Nec facile aliquem admittunt, nisi perspecto prius ingenio aut magnae parenteiae favore». (Они нелегко допускают учащихся, если только нет налицо выдающихся способностей или влиятельного родства).