Более достоверно, что рост населения происходил особенно усиленно в деревне — явление вполне понятное, если учесть успехи сельского хозяйства и преимущественно деревенский характер крупной промышленности. Несмотря на создание в стенах города аппретурных мастерских и многочисленных фабрик, несмотря на увеличение в них числа религиозных общин, несмотря на наличие во многих из них обширных гарнизонов и, наконец, несмотря на рост числа лиц, занимавшихся свободными профессиями или несением государственной службы, число жителей большинства городов оставалось на одном и том же уровне или не достигало даже уровня XVI в. Число жителей Антверпена упало со 100 тыс. до 56 948 в 1645 г.[1124] Лишь благодаря совершенно особым экономическим и политическим условиям некоторым центрам — вроде Лилля во время расцвета производства шерстяных изделий в первые годы XVII в. или Брюсселя во время правления Альберта и Изабеллы или, наконец, Льежа — удалось добиться прироста населения, который, впрочем, за исключением Льежа, был очень непродолжителен. Эти исключения только еще более подчеркивали уменьшение населения в других городах. Разумеется, упадок Антверпена отразился на них, вызвав и в них соответствующую депрессию. Торговая жизнь повсюду в них замерла. Далее, протекционизм цехов, разумеется, привел во всех этих городах к переселению довольно значительных масс рабочих в деревню. Даже цифры населения Лилля и Льежа — 32 604 жителей в 1617 г.[1125] для первого и около 40 тыс. в 1650 г. для второго[1126] — свидетельствуют о сравнительно небольшом количестве городского на» селения в местах, считавшихся самыми оживленными промышленными центрами.
Зато данные, которыми мы располагаем относительно деревни, свидетельствуют о непрерывном росте числа ее жителей. В Ваасской области число жителей Сен-Никола увеличилось примерно с 2 тыс. в 1604 г. до 5 017 в 1662 г.[1127]. В Брабанте население большинства деревень непрерывно росло со времени начала 12-летнего перемирия и до середины XVII в. Наконец, если сравнить роспись подоходного обложения Фландрии (Transport de Flandre) 1517 г. с росписью 1631 г.[1128], то можно убедиться в общем уменьшении налоговой квоты крупных городов и в значительном увеличении доли большинства сельских местностей. В то время как налоговая квота Гента упала с 14,2 до 6,1470, Брюгге — с 14,8 до 5,0% и Ипра с 7,0% до 2,0%, доля Кастелянства Оуд-Бурга возросла с 2,8 до 6,0%, Ваасской области с 3,0 до 5,0%, области Алоста с 8,0 до 10%, касательно Ипр с 2,6 до 4,9% и Куртрэ с 5,4 до 8,17%.
Крупная роль деревни в экономическом отношении отразилась на общественном строе, где этому полностью соответствовало преобладающее влияние дворянства. Действительно, именно оно выигрывало в первую голову от роста земельной ренты. Так как оно целиком состояло из крупных и средних земельных собственников, то его влияние и сила его сопротивления росли по мере того, как поднимались цены на землю и усиливалась интенсивность земледельческого труда.
Демократическое движение, которое кальвинизм развязал в крупных городах в конце XVI в., направлялось как против дворянства, так и против католической церкви, и потому, после победы католицизма и возвращения южных провинций под власть испанского короля, дворянство заняло такое социальное положение, какого оно никогда не занимало до этого. Оно стало необходимой гарантией нового строя, сословием, которому как бы поручено было блюсти за тем, чтобы народ оставался под двойной властью — католической церкви и монархии. Щедрость, которую обнаружил король в раздаче милостей, посыпавшихся дворянству, вполне соответствовала той настойчивости, с какой оно потребовало платы за оказанные монарху услуги. Титулы, денежные награды и всякого рода милости явились вознаграждением для тех представителей дворянства, которые поощряли или поддерживали переход валлонских провинций в лагерь короля, и в течение следующих лет государство постоянно открывало доступ новым семьям в ряды высшей знати. С 1602 по 1638 г. было зарегистрировано не менее 41 случая возведения земельных владений в графства, маркграфства и княжества[1129] и около 1640 г. раздавались жалобы на то, что «теперь делают за один год больше дворян, чем раньше за 100 лет»[1130].
1125
1126
1127
1129