Главной работой Пиренна, главным делом его жизни была семитомная «Histoire de Belgique». Его статьи и отдельные исследования представляли главным образом подготовку к этому огромному труду. Пиренн был принципиальным противником «всеобщих историй», написанных коллективно, хотя впоследствии ему не раз приходилось принимать участие в такого рода коллективных работах. Он был одним из. немногих ученых, которым но плечу было единоличное выполнение такой огромной работы. Первый том «Истории Бельгии» вышел в 1960 г. Он доведен до начала XIV в.
В нервом томе Пиренн выступает в первую очередь как историк-экономист, как мастер истории социальных отношений и политического развития. Со второго тома развертывается пестрое полотно событий и лиц. Здесь Пиренн пробует себя на новом поприще — как исторический портретист, как увлекательный рассказчик. Второй том доведен до смерти Карла Смелого и вышел в 1902 г. Третий том, доведенный до прибытия в Нидерланды герцога Альбы, вышел в 1907 г. В 1911 г. вышел четвертый том, доведенный до Мюнстерского мира 1648 г. После долгого перерыва, вызванного войной, в 1921 г. вышел пятый том, доведенный до 1792 г., шестой том посвящен периоду 1792–1830 гг. и седьмой 1830–1914 гг. Издание завершилось в 1932 г.
«История Бельгии» представляет монументальное произведение по массе изученного материала, ширине охвата, разнообразию тем. Все стороны национальной жизни от экономики до искусства охвачены здесь в живой картине мастером, в совершенстве овладевшим своим предметом. В этой сложной и многотемной работе есть основная ведущая тема. Такой темой является постепенное создание бельгийской нации. Бельгийская нация представляет некоторые своеобразные особенности; у бельгийской нации отсутствует общность языка. Бельгия со времен франкского завоевания была и поныне остается двуязычной. И территория ее складывается исторически очень сложно, долго не, представляя ни географического, ни политического единства.
«Бельгия — и в этом оригинальность и красота ее истории является продуктом воли ее граждан», — так заявляет Пиренн. «У нас есть родина не потому, что ее нам дала природа, а потому, что мы так захотели». (Histoire de Belgique, т. V, стр. XI, XII.) Уже из этих цитат видно, как далек Пиренн со своей наивно-волюнтаристической формулой от марксистской проблемы этногенеза и исторического формирования нации и национальных государств.
Основная схема истории Бельгии по Пиренну следующая.
Пиренн со всей присущей ему страстностью протестует против распространенного представления о том, что бельгийской нации, как исторического единства, не существует, что Бельгия есть искусственное создание дипломатии и что ее прошлое не заходит далее 1830 г. Если начинать историю Бельгии с трактата, то не с Лондонского трактата 1830 г., а с Верденского трактата 843 г. Впрочем, он возводит начало ее истории даже к временам германского завоевания римской Галлии. Специфическое положение Бельгии между Францией, и Германией, между романской и германской культурой, Между французскими и германскими влияниями сделали из нее своего рода «микрокосм Европы», «лотарингскую нацию». Но Верденский договор не всю Бельгию отдал Лотарю. Земли к западу от Шельды перешли к Карлу Лысому и связаны с Францией. Земли к востоку от Шельды с конца IX в. связаны с Германией. По Шельде прошла граница между Германией и Францией. Между народами, жившими в бассейне Мааса и Шельды, между потомками латинизированных галло- и германо-римлян — валлонами — с одной стороны, и потомками салических и рипуарских франков — с другой, никогда не было национальной вражды, хотя и не было национального и расового смешения. Линия от Дюнкирхена до Маастрихта представляет непрерывную и устойчивую границу между валлонскими и фламандскими областями. Обе нации мирно жили рядом. Что же объединило их? Пиренн отмечает, что политические границы, делившие Бельгию пополам, никогда не совпадали с лингвистическими. Последние идут, как правило, о запада на восток, первые — с севера на юг. Так было при разделении Австразии и Нейстрии, при разделах по Верденскому и Мерсенскому договорам. Даже феодальные владения в Нидерландах обычно двуязычны. Фландрия имеет большой романский привесок в Аррасе, Лилле, Дуэ. Двуязычен Брабант, Льеж. И церковные территориальные деления (епископства) не обращали внимания на лингвистическую границу. Наоборот, религия была здесь фактором объединения: христианизация франков объединила их с римлянами. В свою очередь римляне восприняли право франков. Кутюмы романских частей Нидерландов — германского происхождения и связаны с Салической правдой. Таким образом помимо политических и лингвистических границ здесь складывается общая культура (или «цивилизация» — Пиренн предпочитает этот термин), представляющая слияние германских и романских элементов, но в то же время имеющая свое своеобразие. Пиренн считает характерным для этой цивилизации синкретизм двух великих «рас», открытый для всех новых идей и влияний. От Эльбы до Пиренеев всякое новое явление в области мысли, искусства, религии находит в Нидерландах живой отклик и отражение.