Да, было время!.. Этот вечер был таким крохотным, мимолетным мгновением в истории, о котором впоследствии думают: а ведь это была высшая точка! Только в 1648 году будет официально подписан мирный договор с Испанией, но фактически Восстание победило. Амстердамская торговля имела гегемонию почти во всех частях света. Деньги и люди стремились в город. Вокруг его центра вырыли целое кольцо каналов, по их берегам высились сотни купеческих домов, один красивее другого, город рос невиданными темпами.
Нидерланды стремительно развивались, превращаясь в белую ворону Европы. Британский историк Дж.Л. Прайс сравнивает рассказы иностранцев, посетивших молодую Республику, с впечатлениями молодых европейцев, впервые увидевших Америку. Все казалось знакомым, но было чуть-чуть иным, далее сбивало с толку: политические дискуссии, мерзкая религиозная терпимость, невиданная степень урбанизации, новый гуманизм в Европе, которая в то время была по большей части консервативной. В некоторых вещах Республика была традиционной, но в экономической и социальной структурах Нидерланды намного опередили Европу. Или, по словам Прайса, это был маленький опередивший свое время форпост капитализма в Европе, которая на остальной своей территории в основном оставалась еще средневековой.
Внутри городских стен Амстердама возникла в определенной мере самостоятельная культурная жизнь. Рене Декарт, отец современной философии, нашел в Амстердаме покой и свободу, чтобы создать школу. Джон Локк напишет здесь позже свои «Epistula de Tolerantia» («Письма о веротерпимости»). Барух де Спиноза, проживавший по соседству с Рембрандтом, сформировал здесь свой взгляд на проблему существования или отсутствия истинной религии и на необходимость толерантного государства, которое не вмешивалось бы в религиозные вопросы.
Гости, присутствовавшие на вечере в феврале 1640 года, тоже были художниками и поэтами, интересы которых не ограничивались пределами своей страны. Они говорили, даже писали стихи на латыни. Они знали последние французские песни, были информированы о последних английских изобретениях, о шикарной испанской моде, о современной итальянской архитектуре. Они переписывались с учеными всей Европы. Будучи республиканцами, они не входили непосредственно в международный круг монарших дворов. Но в своей среде они тоже создали некий аналог придворной культуры, манеру общения, где обходительность, остроумие и знание изящных искусств задавали тон. Амстердамский mercator sapiens[8] — идеальный, просвещенный купец — должен был уметь, как и европейский придворный, вращаться в высших кругах, но он должен был также быть остроумным, уметь в любой момент блестнуть пикантной историей, каламбуром, эпиграммой или веселой песней.
Однако спустя всего десять лет уже станут заметными первые признаки упадка, британцы в результате нескольких войн лишат страну господствующего положения на океанах, а в злосчастный 1672 год молодая Республика едва не прекратит свое существование после совместного нападения Англии, Франции и епископств Мюнстера и Кёльна. Но в тот зимний вечер 1640 года на мгновение всевозможные невидимые нити протянулись отовсюду из Европы в дом на амстердамском канале, где они проявлялись в мелодиях песен, в цитатах и шутках, которыми сыпали гости, в новостях, которыми они обменивались, в жажде знаний Фоса и Барле, в представлениях ван Кампена и Хёйгенса о симметрии и «совершенных пропорциях». За две недели до этого город Амстердам принял решение заменить старое, ветхое здание ратуши на новый дворец, который будет больше и роскошнее всех светских построек в Низинных Землях. В тот вечер ван Кампен еще не знал, какая судьба его ждет: он станет великим архитектором, автором великого чуда. Ратуша будет воздвигнута на площади Дам и будет до наших дней господствовать в сердце города, станет действительно величайшим и важнейшим зданием славного нидерландского золотого века. И в то же время этот республиканский городской дворец должен был отражать идеалы того общества — в деталях и больших линиях — как сочетание бюргерского своенравия и подчинения божественному порядку.
Строительство было, как это часто случается при таких амбициях, сплошным мучением. Здание задумывалось как статусный символ респектабельности, но в то же время оно должно функционировать как центр управления городом международного значения. Ван Кампен, строптивый и резкий, должен был неоднократно переделывать свой изначальный проект «из-за тяжких времен». Летом 1653 года (спустя менее пяти лет после заключения мира с Испанией молодая Республика впервые ввязалась в конфликт с англичанами) было принято решение отстроить ратушу лишь наполовину и отказаться от двух верхних этажей. На чертежах видно, как боролся ван Кампен, чтобы включить в новый проект высокий, крытый Гражданский зал. В феврале 1655 года неожиданно снова вернулись к старому плану ратуши; в ответ Якоб ван Кампен покинул город. Немного позже, 13 сентября 1657 года, он скончался.