Грозящий палец вдовы Пеле еще долго оставался поднятым. Когда в 1993 году в Золингене[18] в результате поджога правыми экстремистами дома, заселенного турецкими иммигрантами, погибли две женщины и три девочки, радиостанция Хилферсюма организовала акцию протеста: более миллиона нидерландцев послали открытки с подписью «Я взбешен» федеральному канцлеру Колю. А в 2000 году многие высказывали осуждение королеве Беатрикс, которая провела зимний отпуск в Австрии Йорга Хайдера[19].
В 2004 году запылали мечети и в Нидерландах, а политика в отношении убежищ и иммиграции со стороны нидерландского правительства наверняка получила бы одобрение господина Хайдера.
10. Страна в поисках новых путей
«Была однажды страна, которая называла себя страной-поводырем. Сами люди, которые в ней жили, думали, что они показывают пример всему миру своей добродетельной жизнью, своим порядком и аккуратностью, своим богатством. Остальной мир тоже в это верил, иностранцы приезжали посмотреть, как эта страна со всем справляется, а затем появлялись восторженные или даже завистливые статьи. Но однажды попросил слова бойкий на язык человек, который объяснил, что страна-поводырь — это большой свинарник и что только тогда, когда он станет премьер-министром, можно будет навести настоящий порядок. Его убили. Затем почти треть населения проголосовала за его партию. Так к власти пришли люди, которых набрали в “Трехгрошовой опере”. Они также исчезли. Новая предводительница страны-поводыря проповедовала нормы и ценности. Впоследствии было больше проклятий, ругани, оскорблений, увечий, плевков и драк, чем за все время после иконоборчества. “Это наше право!” — кричали поводыри, убежденные в том, что именно сейчас они действительно сражаются за свободу…»
Так начинается притча, которой в июне 2006 года патриарх нидерландской журналистики Хенк Хофланд описал ситуацию, сложившуюся в стране. Он рассказывает далее, как в этом хаосе объявилась некая дама из Африки, которая вместе с известным борцом за свободу сделала фильм, призванный помочь мусульманским женщинам освободиться от угнетения. «Мы не знаем, насколько помогло это тем женщинам» и как был убит режиссер. «Снова последовал год большой неразберихи, а потом дама была вынуждена покинуть страну-поводыря, потому что четырнадцать лет назад, прибыв из Африки, она смошенничала. Снова неразбериха. Жители страны-поводыря полностью воспользовались своей свободой, чтобы еще больше ругаться, проклинать, оскорблять, уязвлять, плеваться и драться». Наконец, по старинному обычаю поводырей было найдено решение проблемы ярости обитателей ночлежек, но радетельница за свободу уже решила продолжить свою миссию в Америке. Ее сторонники осиротели.
Если продолжить притчу Хофланда, то понемногу все успокаивалось в стране-поводыре. Но тут другой борец за свободу, на сей раз из Лимбурга, сделал новый фильм, разоблачающий нетерпимость ислама, — его партия, по опросам, могла бы на ближайших выборах во Вторую палату получить 12 мест, как и «Зеленые левые». Снова во имя Просвещения и свободы слова вволю плевались, язвили и оскорбляли. Бойкая брабантская матрона, которая когда-то, будучи министром иммиграции и интеграции, хотела лишить африканскую даму гражданства в стране-поводыре, доросла между тем до разряда новой национальной героини. «Гордость за страну-поводыря» — называлась ее новая партия, уверенно претендовавшая, по опросам, по меньшей мере, на 20–25 мест — значительно больше, чем, по тем же опросам, могли бы иметь социал-демократы.
А центристское правительство, состоявшее из христианских демократов, социал-демократов и ортодоксальных кальвинистов, преимущественно солидных мужчин и женщин, под руководством чопорного зеландца со страхом и беспокойством ждали новых выборов.
Шесть лет нидерландской истории. То, что эпоха обеспечиваемого «колоннами» социального мира окончательно ушла в прошлое, со всей ясностью обнаружилось только на рубеже веков. Между 1994 и 2004 годами Нидерланды переживали относительно спокойный и благополучный период под правлением «большой» коалиции из социал-демократов, праволиберальной Народной партии за свободу и демократию и леволиберальной «Демократы 66». Оглядываясь назад, можно сказать, что это было затишье перед бурей. Едва ли когда-нибудь профили различных партий были такими неясными, как перед выборами в 2002 году. Избиратели, голосовавшие за левых и решившие проконсультироваться в Интернете с «Пульсом голосования», к своему удивлению, обнаружили, что по своим взглядам на общественно-политические проблемы и по взглядам на защиту окружающей среды они близки ортодоксальным кальвинистам из Христианского союза. В этом факте отразилось размывание границ, а также то, что у этих столь противоположных общественных групп было что-то общее; для обеих этические вопросы занимали приоритетное место.
19