— Балда, — всхлипнула обладательница груди и обняла ее еще крепче.
Ниенна попыталась улыбнуться и поняла, что губы иссушены.
— Герда… — лишь шепнула она с облегчением. — Азали… Вы живы.
— И ты жива, пташка. Это самое главное. А остальное мы преодолеем…
Ниенна едва открыла рот, чтобы спросить, о каких преодолениях идет речь, как раздались торопливые шаги, а затем женский визг.
— Адептка Герда Сигердоттер! Вы зачем залезли в постель к больной, еще и в одном исподнем?! Вы что себе позволяете, у нас приличный лазарет!..
— Тьфу, дура, — тихонько скрипнула зубами Герда, и елейным голоском ответила. — Целительница Амалия, довожу до вашего сведения, что ваш младший сын, адепт факультета боевых искусств, два года назад потерял невинность именно со мной. Не знаю уж, к прискорбию вам эта новость или к радости, но как есть. Сообщаю лишь для того, чтобы показать — ваши намеки омерзительны. А Ниенне нужно тепло, вы сами знаете, ее необходимо греть днем и ночью, чтобы очнулась поскорее.
— И нет, кристаллы, эликсиры и грелки не годятся, наставница Левия прямо сказала, — выразительно подвигала бровями Азали. — Если бы вы чаще проведывали больных, то знали, что мы тут днюем и ночуем по очереди уже вторую неделю.
Целительница Амалия, неопрятная толстая баба, побагровела от злости. Но сказать было нечего, и она развернулась и ушла, бросив на ходу:
— Кормить ее тоже сами будете! Мне некогда!
— И будем, — показала вслед неприличную комбинацию из трех пальцев Герда, как только за теткой захлопнулась дверь. — А потом в баню отнесем, косточки прогреть на деревянной полке самое то…
— Погодите, кто меня грел? — спохватилась Ниенна, проводя пальцами по волосам. Какие-то суховатые, грязные…
— Мы и еще девчонки с нашего факультета, — объяснила Азали и, не дожидаясь дополнительных расспросов, фыркнула. — Мальчики тоже просились, мы их выгнали, конечно. Знаю я, как они согреть могут. Навещали только под нашим присмотром. Пирожные коробками таскали, я их в ледяной угол отнесла, чтобы не пропали. Тебе ж теперь есть надо будет много и всегда.
— Почему всегда? — удивилась Ниенна. — Я сколько лежала без сознания, неделю? Через месяц, наверное, окрепну, как раньше…
Валькирия и целительница мигом отвели взгляд. Затем Герда с кряхтением начала выбираться из кровати.
— Знаешь, пташка, лучше ты эту новость от нас узнаешь, чем от наставников. И сильно не переживай, мы все уже продумали, жить с этим тоже можно…
И со вздохом сунула некромансерке в руки узорчатое зеркальце. Ниенна несколько мгновений тупо смотрела на свое отражение, а затем расплакалась.
Декан Особого факультета явился буквально через пару минут, едва прознал, что первокурсница очнулась, и теперь ревет так, что сотрясаются стены лазарета.
— Полно тебе, девочка, — бормотал он, успокаивающе гладя ее по плечу. — Главное — сила вернется со временем. Ты молодая, здоровая, потихоньку восстановишься. Вот есть тебе действительно теперь надо много и всю жизнь, чтобы энергией тело обеспечивать. А с другой стороны — сохранишь моложавость фигуры до конца дней, любая баба тебе бы сейчас отчаянно позавидовала…
— Позавидовала? — рыдала Ниенна в три ручья, уткнувшись носом в подушку. — Да пусть забирает себе и моложавость, и все на свете! Я старая! И страшная! Меня такую не полюбит никто!
— Да почему никто? — возмутилась сидевшая напротив Герда. — И ничего ты не страшная. Беленькая просто вся. Зато глаза какими яркими стали! И вообще, ты спасла целую кучу людей! Ты теперь герой, тебя полюбили бы и старую, и страшную! Сам его величество Александр выражает тебе свою признательность!
Валькирия встала и решительно шагнула к постели подруги.
— Короче, ну тебя к лешему с твоими слезами, сейчас мы идем в баню, ее как раз натопили, а потом завтракать. И только посмей мне сказать, что есть не хочется! А там и будем думать, как жить дальше.
Ниенна жалобно всхлипнула. Есть действительно хотелось так, что она готова была проглотить слона. И рядом с этим голодом отступали любые другие заботы и напасти.
*
Для покалеченной некромансерки не жалели ничего. Ее переселили в комнату с камином, который топили круглосуточно. Накрывалась Ниенна меховыми одеялами, на ноги натягивала толстые носки из шерсти горных яков. Приемы пищи у нее были частыми, обильными и горячими — сначала дымящийся бульон с разваренной курицей, затем обжигающе-острый суп с лапшой, прожаренные до хруста куски мяса, плетеные корзинки, наполненные хлебом, запеченные яблоки с творогом и изюмом… Мальчишка-боевик, что гнался за их троицей по болоту в погоне за кубком, однажды принес ей целую охапку оранжевых астр, неловко поклонился, покраснел до кончиков ушей и убежал.