— Сейчас же. Только сначала позвонить надо, этим...
— Ой, они сейчас вцепятся! Открыли своим ключом, а он?
— Сейчас мы ничего не скажем. Просто скажем, что три дня не отвечает, свет в квартире горит. Они пусть ищут здесь понятых, вон соседей какая куча, и ломают замок. Потом разберутся... А мы пока к Эле.
— Как меня эти пробки достали, — простонал Алекс, оглядываясь.
— Ты мне зубы не заговаривай. Ну?
— В смысле?
— Что «в смысле»? Рассказывай!
— Ты про что?
— Что «про что»? Что ты так и знал? И почему так и знал?
— У меня просто то же самое было.
— Что «то же самое»?!
— С трафиком. Знаешь... — Алекс помолчал, оглядываясь. — Это все бред какой-то, но я так и знал. Как только мы зашли в квартиру... Я сразу понял, что надо это посмотреть.
— И что? Почему? Я ничего не понимаю!
— А я что, понимаю? Просто почувствовал, вот и все.
— Почему ты мне ничего не рассказывал?
— Что?
— Что у тебя тоже с трафиком?
— Рина, с ума не сходи! Какое нам дело до моего трафика? Что за бред такой?
— Я тебе что, чужая что ли! — Марина расплакалась. — Почему ты мне ничего не рассказываешь!
— Да что я тебе должен рассказывать? — Алекс взял Марину за руку. — Ну не реви... Ну ладно... Зачем я тебе мозги буду забивать ерундой всякой?
— Я тебе не чужая... — Марина всхлипнула. — Мне тоже интересно, что у тебя с трафиком. У тебя трафик воруют, а ты молчишь как на пытке.
— Ну зачем тебе эта ведь ерунда! Ну ты как девчонка, честное слово!
— Сам дурак! Надо.
— Надо... Ничего особенного. Наконец-то... — Алекс тронул машину. — То же самое. Трафик улетал не по-детски просто. Пару раз восемь гиг за день, прикинь.
— Ты им звонил?
— А толку. Все чисто, да и я ведь не чайник. Как будто кто-то реально работал с моей машины. Технически это не так сложно. Тем более у моего провайдера подключение такое... — Алекс повертел ладонью.
— А Матвею хотя бы об этом говорил? И когда это было?
— Говорил. Он только поухмылялся. Ну ты знаешь, как он. И кстати... — Алекс задумался. — Кстати... Он-то ухмылялся, но потом сам переспрашивал. Мы минут пять еще об этом говорили, подробно. Точно! Как же я забыл. Поэтому, наверно, я сразу про комп и вспомнил!
Марина долго молчала.
— И когда это кончилось? Это кончилось-то вообще?
— Вроде бы да. Я как стал у тебя пропадать, так вроде бы все.
— Ну и слава богу. — Марина замолчала. — Ну почему ты мне ничего не рассказываешь!
— Ну не сходи с ума, нафиг! Зачем тебе эта ерунда нужна?
Марина снова заплакала.
— Ну не реви. Ну не реви, нафиг! У меня сейчас сердце лопнет. Я тебе все буду рассказывать, честное слово. Да я ведь тебе и так все рассказываю!
— Не все. — Марина вытерла глаза и вздохнула. — Ты дурак, не понимаешь, что для меня все твои пустяки важные. Важнее всего! Я тебе что, чужая?..
— Рина! Что угодно, только больше никогда так не говори!
— Прости.
— Да нет, это ты прости. Я кретин какой-то.
— Я сама дура.
— И этого больше не говори... Приехали.
Эля лежала в гостиной с разбитой головой. Били в затылок. Рядом валялся кухонный топорик с шипастым набалдашником, в крови. Марина молчала, только вытирала слезы и смотрела на ключ в руке, которым открывала квартиру.
В комнате все было чисто, опрятно. Алекс вышел в коридор, обошел квартиру. Везде тот же опрятный порядок, спокойно, уютно. Он вернулся в комнату. Марина сидела в кресле, обхватив руками голову.
— Она больше суток лежит. Хорошо, прохладно. Форточки все открыты.
— Почему мы к ней вчера не зашли...
— А толку? Ее убили позавчера еще.
— А Матвей?
— Матвея тоже. Наверно, вечером. Обоих.
— То есть, мы смотрели на окна...
— Ну да. Мы смотрели на окна, хихикали, а они уже тут лежали.
— Почему же мы раньше... Ну что же такое... Ну хоть бы кто...
— Что «хоть бы кто», Рина? Кто мог предположить? Мы сами что подумали? Если одинокий молодой человек вдруг пропадает на пару дней... И если человек хороший... Что мы подумаем?
— Ну да... Как можно было подумать, вообще! Я сразу подумала, что у нее, наконец, завязалось, с этим.
— А этот, наверно, и не подозревает, что она тут валяется.
— Может, ему позвонить?
— Необязательно. Он нам ничего не скажет.
— Почему? — Марина вздохнула, подняла наконец голову. — Откуда ты знаешь?
— Потому что если бы у нее завязалось... Этого, — Алекс посмотрел на тело, — ничего бы не было.
— Почему? Откуда ты знаешь?
— Потому что со мной ничего не случилось.