Он сейчас же отправился к этому толстосуму, надеясь, что Нигер там, и ему удастся выручить пса. Но во дворе у купца Нигера не оказалось, а в комнаты папу не пустили.
Тогда папа пошёл в полицию, пожаловался околоточному. Околоточным назывался полицейский, надзиравший за порядком в своём участке или околотке. Тот долго не соглашался пойти с папой к богатею, а когда, наконец, пошёл, то из этого всё равно ничего толкового не вышло. То ли Нигера действительно не было там, то ли его спрятали. А богач смеялся и издевался над папой:
– Я говорил, не видать вам собаки, как своих ушей, – говорил он. – Ну, где она? Нашли?
Папа ушёл от него очень огорчённый.
Прошла неделя, другая. Мы, дети, как вспомним про Нигера, так в слёзы. Да, все в нашем доме горевали о Нигере.
– И какой злодей его увёл? – причитала нянюшка. – Руки бы у него отсохли! Не мог Нигерушка сам потеряться!..
Уже почти месяц прошёл. И вдруг как-то поздно вечером, мы уж спать легли, бежит со двора наша нянюшка Пелагеюшка, радостная, кричит на весь двор:
– Нигерушка нашёлся! Нигерушка пришёл!
Мы и про сон забыли. Повскакивали с постелей, и родные наши не ругались, что поднялись без их разрешения. Глядим, и вправду Нигер. Худой, грязный, на шее верёвка. К нам ласкается, визжит – тоже рад, что вернулся. Потом стал есть с жадностью. Где он был? Откуда убежал? Умел бы говорить Нигер – обязательно бы рассказал!
Но мы узнали и так. Только не сразу. Как-то зашёл к нам цыган. Увидел собаку, прищурился, поцокал языком и говорит:
– Я её знаю. Хорошая собака! Ты что, выкупил её или сама она прибежала?
Это он спросил папу. А папа спросил цыгана:
– А ты откуда знаешь, что она терялась? Цыган засмеялся, погладил бороду и говорит:
– Меня не выдашь – скажу.
Ну, папа пообещал не выдавать, и тогда чернобородый, ухмыляясь, признался, что сам воровал Нигера. Его богач подговорил украсть собаку и даже денег дал за это – вот какой, ни стыда, ни совести, а ещё хвалился, что очень уважаемый!
Украсть Нигера было нетрудно: он же был добрый, к людям относился доверчиво, недаром все его любили.
За городом у богатея было поместье, там и спрятали Нигера: вот почему не могли его найти. Да Нигер сам взял и убежал. Верёвку перегрыз и дорогу нашёл.
Папа не стал жаловаться на богача: бесполезно – откупится. А цыгана поблагодарил за правду и даже целковый дал. А я бы не стала благодарить и ничего бы не дала: вздумал красть нашего Нигера! Пусть бы ему было пусто за это, как говорила наша нянюшка.
Цыган смеялся, показывая крупные жёлтые зубы, как у волка, и всё хвалил Нигера за то, что тот сам сумел уйти из плена.
А мы после этого ещё долго боялись за Нигера и не отпускали его на улицу одного.
Как Нигер следил за чистотой
Однако история с цыганом не прошла Нигеру даром. Вскоре все заметили, что с Нигером что-то неладно. Всегда был аккуратный, опрятный, когда надо во двор – обязательно попросится. А теперь, где посидит, – тут и лужица. А потом уходит, всем виновато заглядывает в глаза, словно хочет попросить прощенья: «Вы уж извините, я ведь не нарочно это... виноват...»
Позвали ветеринара. Он осмотрел Нигера и сказал:
– Вы его не били?
– Что вы! – возмутились все у нас. – Да его за всю жизнь пальцем никто не тронул, не то что бить... Такую собаку!
– А из дому он у вас не убегал? – подумав, снова спросил ветеринар. – Наверное, его кто-то ударил палкой или вообще чем-то твёрдым...
Вот тогда и вспомнили про цыгана и про то, как воровали Нигера. Наверное, тогда и искалечили Нигера... Стали Нигера лечить. Заваривали какую-то траву и давали настой пить больному. Лекарство было горькое, и Нигер никак не хотел его лакать, пришлось выпаивать с ложки. Папа раскроет ему пасть, а мама вольёт. Потом Нигер долго чихает, отфыркивается, крутит головой, как будто говорит: «Фу! Ну и гадость!»
Постепенно лужиц на полу стало меньше, а потом они пропали совсем. Редко-редко появится. Но пока продолжалось лечение собаки, произошло одно очень забавное событие.
Как-то мама вытерла на полу за Нигером, ушла на кухню – вдруг глядь: Нигер сам тащит из кухни тряпку и кладёт её на то место, где только что вытирала хозяйка. Положил, посмотрел на нас, потом опять взял в зубы и принялся возить из стороны в сторону. Вытирает! Вот смех-то! Конечно, у Нигера это получалось хуже, чем у людей, но всё равно интересно. Вот умник-то! Понял, что надо следить за чистотой!
Так он несколько раз вытирал за собой. А потом как-то даже вытер за Лёшей, когда она, как и он, наплавузила в уголке: она ещё была маленькая, совсем несмышлёныш, как говорила наша бабушка, ей это было простительно.
Такая привычка осталась у Нигера надолго. Стоит где-нибудь сплеснуть из ведра, Нигер тотчас мчится за тряпкой, принесёт и положит на мокрое место. А после, довольный, крутит хвостом, победоносно поглядывая на нас, детей: «Что, неряхи, а вы этого не догадаетесь сделать! Следи тут за вами...»
А потом мама научила Нигера и лапы вытирать, когда он приходил с улицы. Если на улице грязь, прошёл дождь, лапы сырые, между пальцами грязь. Нигер придёт и примется тереть ими о коврик, лежащий у двери. Трёт-трёт, будто понимает, что нельзя натаскивать сырость в дом. А мама говорила нам:
– Видите, какой умный, не то, что вы...
Глядя на него, и мы стали заботиться о том, чтоб лишний раз не наследить в квартире. Только у нас это получалось хуже, недаром старая нянюшка частенько ворчала на нас. Иной раз забудем и пробежим в комнату в испачканных калошах... С Нигером это случалось реже. Правда, ему было проще: не надо снимать калоши.
Ведь собаки не носят обуви. А ты каждый раз снимай да надевай...
Как Нигер учил вежливости незнакомых людей
Папа научил Нигера снимать с себя шляпу. Придёт с работы, остановится на минутку в прихожей, а Нигер уже тут как тут. Прыг – сдёрнет шляпу с папиной головы и подаёт ему же. Потом он стал уносить шляпу в угол и класть на тумбочку. Никто даже не заметил, когда папа обучил этому нашего пса. Увидали, когда он уже стал проделывать так всякий раз.
Я уже говорила, какой ловкий был Нигер на всякие такие штуки. Он безошибочно подавал папе перчатки, калоши, галстук. Никогда не спутает! Знал многие другие вещи... Принёс бы, наверное, и подал пальто, если бы смог дотянуться и снять с вешалки.
Раз пришёл незнакомый человек по какому-то делу. Стоит в прихожей, разговаривает, фуражку не снимает. Нигер, конечно, был тут же. Он всегда выходил обнюхать посетителей. Вдруг подпрыгнул, хвать фуражку зубами, сдёрнул и бросил на пол.
Посетитель сперва испугался, а потом стал смеяться.
– Правильно, – говорит. – Вот умный пёс, вразумил! Головной убор в помещении надо снимать. Иначе невежливо...
Так Нигер делал ещё не один раз, если кто-нибудь придёт и забудет снять шапку или фуражку. Правильно: никто не должен забывать о вежливости...
