Бедный, бедный В.И. Ленин, если бы он видел, во что превратили его благородную идею всемирного равенства!
Путешествие продолжалось. В открытое окошко нашего автомобиля заглянула торговка, и оба черных приятеля что-то у нее купили. Это я поняла только тогда, когда наследник миллионов, в очередной раз более чем бесцеремонно ткнув меня кулаком в бок, сделал выразительный жест, изображающий контакт с купюрами:
– Двадцать седи!
Я не собиралась платить, но вымогатели были настроены решительно. Еще более злобный толчок вернул меня на землю.
– Лева, дай ему двадцать седи, и всё, пошли они куда подальше! Больше – ни копейки!
Наши нахальные попутчики уже не в первый раз отоварились за наш счет, купив для себя обувной крем, а до этого – воду и бензин. Я очень пожалела о том, что в город мы поехали вместе с ними. Дешевле и проще было бы взять такси, чем становиться дойной коровой для этих юнцов.
В конце концов они привезли нас на рынок народных промыслов. Здесь продавались одежда, оригинальные сумочки из змеиной и крокодиловой кожи, интересные картины из шелка, на которых были изображены сцены африканской жизни, различные симпатичные поделки и сувениры и опять же деревянные фигурки животных. Стоило все очень дорого, и, увидев, прямо скажем, цены не для нашего кармана, от покупок мы отказались, сразу же впав в тоску.
Если честно, настроение у меня поднимается лишь в одном случае, когда в кармане живут мои маленькие разноцветные бумажные «друзья», позволяющие выбрать и купить то, что хочется. Сегодня они находились в продолжительном отпуске, и в связи с этим печальным обстоятельством устраивать тут обычный «зыринг», как говорит сатирик Л. Натапов, вместо желанного «шопинга» не хотелось!
Африканцы и не подозревали о нашем столь бедственном финансовом положении. Для них мы, все белые, считаемся людьми состоятельными или даже богатыми, поэтому они бродили за нами по пятам целой толпой, дергая за одежду, что-то объясняя и периодически протягивая свои розовые ладошки в надежде, что что-нибудь да обломится. Пора было уже отсюда линять, но наш «англичанин», как всегда, сделал «финт ушами», нахально заявив, что немедленно отправляется в выставочный зал, который он заметил неподалеку. Никакие наши уговоры в чувство его не привели.
– Ишь, какой культурный нашелся! – съязвил Левка, когда мы остались в толпе африканцев одни.
В этом он был абсолютно прав, потому что Вовка, как и мы, родом из Питера, и как говорят шутники о петербуржцах: «Все деловые в Москве, в Питере остались одни культурные». Владимир, человек интеллигентный, не пропустил в Германии ни одной выставки, ни одной экскурсии и ни одной премьеры, благо имел для этого единомышленниц в лице своих сестер. Обе пенсионерки были незамужем, и этот холостяцкий союз с большим удовольствием поддерживал свою культурную сущность.
– Нет, надо же, ему выставок в Германии не хватает! Попутно нужно в их поиске облазить еще всю Африку!
Если честно, меня всегда не просто раздражало Вовкино ослиное упрямство, а приводило в бешенство, но в данный момент ничего другого нам не оставалось, как, вырвавшись из чернокожей толпы, осаждающей нас, как назойливые комары, устремиться следом за ним к выставочному залу. Просмотр жалкой экспозиции занял всего десять минут, больше здесь делать было нечего.
Творчество многих современных художников я не понимаю совершенно. Может, я тупая? Мне абсолютно неясно, почему за размазанное на холсте ведро краски платят миллионы долларов и евро.
Существует мнение, что картина стоит столько, сколько за нее дают. Думаю, что это странное утверждение не соответствует действительности, потому как, если бы была такая замечательная возможность, никто и никогда не платил бы по своей воле прямо-таки умопомрачительные суммы! Для меня очень важно, чтобы полотно несло положительную энергетику, чтобы нравилось и вызывало интересные позитивные мысли.
Однажды на очередном блошином рынке, подойдя к одной немке, продающей ненужные ей вещи, в коробке, стоящей на земле (обычно туда кладут бросовый товар, который отдается буквально за копейки), я нашла несколько картин и, вытащив одну, удивилась. Она была выполнена маслом на холсте и изображала темпераментную испанскую танцовщицу «Фламенко»; на заднем плане угадывалась фигура гитариста. Чудесная работа в превосходной степени, полная жизни и экспрессии. Неизвестный художник великолепно передал движение и настроение изображения, вдобавок она оказалась подписной – в правом нижнем углу стоял автограф автора. Я посмотрела на хозяйку товара и в полной уверенности, что картина стоит приличных денег, спросила: