- Нет, - тихо ответила мать. - Хорошо что билеты еще не купила.
Молния сверкнула снова. На улице стремительно темнело, туч становилось все больше и больше, квартира погружалась в полумрак. Я включил свет в комнате, но энергосберегающая лампочка медленно разгоралась, и первые пару минут не слишком хорошо разгоняла темноту.
- У меня еще были отложены на машину, - ощущая неловкость, я замолчал. Мамин отпуск точно накрылся, моя машина скорее всего тоже. Гром ударил снова, на этот раз ближе, примерно на секунду. Лампочка наконец-то начала светить так, как ей и положено. Мать молчала. - Давай это завтра обсудим. Ты пока выдохни, приди в себя, ладно?
- Да, - ответила она и положила трубку. Чай на кухне наверное обрел нужную крепость.
Длинный узкий коридор соединяющий комнаты и кухню был очень темным и всегда пугал меня в детстве, до тех пор пока отец не соорудил там небольшие качели. Они легко убирались наверх, буквально заправлялись за небольшую железную перекладину, к которой и были привязаны. Просто два толстых хозяйственных троса и дощечка, ничего необычного. На кухне я снял горячее блюдце с чашки и достав из холодильника бумажный пакет с молоком, не выпуская телефон из рук, разбавил молоком крепкий чай. Молния ударила в третий раз, и почти сразу же, через мгновение, раздался громовой раскат. Молоко свернулось дурно-пахнущей густой желтоватой пленкой на поверхности чашки. Я осмотрел пакет, нашел дату производства - сегодняшнее. Чьи-то руки скользнули по моему запястью.
Отец стоял передо мной, холодный и грустный, указывая пальцем на телефон, и что-то стояло за его спиной. Он открыл рот, и я снова услышал щелчок, но дальше, как будто бы часы были не в соседней комнате, а за несколько кварталов.
- Я заберу её, - услышал я голос, хотя изо рта моего отца не донеслось ни звука.- Мне очень плохо одному.
В квартире погас свет. За несколько кварталов от меня, под бешеное тиканье часов, кто-то из соседей моей матери пытался вызвать скорую.