Если я не раскрою сейчас тайну, я никогда ее не раскрою. Ну же, дорогой, покажи мне, кто ты есть. Только тогда можно будет начать настоящую игру.
Догадайтесь, куда он ведет меня. Куда бы мы ни шли, мы всегда заканчивали прогулку в одном и том же месте. У памятника броненосцу «Мэн»! Там прекращались все крики, мурлыканье, мяуканье, даже ощутимое шевеление его тела. Он впадал в транс. Для него существовало только одно – художница, которая рисовала на асфальте. К этому времени она достигла совершенства. Ее сделанные мелом наброски, изображающие Христа и других святых, показывали определенную легкость стиля и владение техникой. Вокруг нее всегда собирается большая толпа, и ее бумажный коричневый пакет всегда полон денег. Но Бродски обращал мало внимания на толпу или деньги. Он зачарованно следил за художницей и ее работой. Он мог часами отрешенно наблюдать за ней, что и делал (он отказывался идти домой, пока она рисовала), для него ничего не существовало: ни время, ни люди, ни дети, играющие вокруг, – ничто его не интересовало. Я убежден, что никогда не видел его более счастливым, чем в это время.
Почему же, когда мы возвращаемся домой, его поведение меняется так радикально? Я почти боюсь оставлять его одного с Матерью и все чаще допоздна задерживаюсь у них. Это начинается, когда мы покидаем художницу, и к тому времени, как мы приходим домой, он становится мрачным, бледным, распущенным и буйным. Бесполезно ему что-то говорить. Никакие слова на него не действуют Мать также чувствует свою беспомощность в такие моменты и действительно благодарна, когда я остаюсь. Однако пользуется случаем, чтобы попенять мне.
– Я знала, что ничего хорошего не выйдет из того, что вы берете его на улицу, мистер Хаберман.
Я могу сказать ей только правду:
– Наоборот, дорогая мамаша, сегодня днем он был в полном порядке. До того момента, как мы отправились домой, он был совершенно счастлив. На самом деле, если уж совершенно честно, я никогда не видел его таким счастливым. Вполне очевидно, что его плохое поведение как-то связано с возвращением домой. Нам обоим надо это признать.
Но я знаю также, что это не вся правда. Здесь есть некий признак, некий симптом, но какой? Нечто такое, что расстраивает его. Художница? Дорога назад домой? Фигура Христа? Что?
Я должен это понять.
Однажды я отправил Мать поиграть в бинго с подругой. Она теперь постоянно уходит. Может, два или три раза в неделю. Мы с Бродски проводим эти вечера вместе до ее возвращения. Сегодня вечером я решил кое-что попробовать. Моя цель – определить, что именно расстраивает Бродски: картины художницы или сам процесс их создания. Для этого я купил набор пастели для самоучек. Поскольку там есть инструкция, которой легко следовать, а краски достаточно яркие, я был удовлетворен результатом. Мой рисунок пастелью (я не хочу сказать «произведение») – пасторальный ландшафт – оказался действительно вполне хорош. Правда, на Бродски он не произвел такого впечатления, как на меня. Малыш: выглядел таким же угрюмым, когда я закончил, как и раньше, когда я начинал. Даже намек на насмешливое презрение появился на его птичьем лице.
Ну, по крайней мере, я выяснил: его поведение меняется от чего-то, что связано с процессом рисования, тайной творчества. Как еще можно объяснить его явное презрение к моему рисунку, который, по совести говоря, по крайней мере так же приятен для глаза, как и некоторые рисунки уличной художницы, за исключением того, что этот дьяволенок знал, что я мошенничал? Я удовлетворен. Я сделал еще один шаг.
Сегодня ночью я заснул, бормоча: «Но что это значит?»
Ну почему всегда так? Чисто случайно, когда меньше всего ожидаешь. Раз в неделю кого-то в отделе назначают дежурным по «ЧП», и он весь день не может покинуть офис ни при каких обстоятельствах. Миссис Нокс никогда не отступает от своего правила. У вас дома может быть настоящее ЧП. Ваш отец, мать, брат, сестра, жена, ребенок могут заболеть, на них могут напасть, изнасиловать, они могут умереть, но в день, когда вы назначены дежурным по «ЧП», вы не должны покидать офис. Миссис Нокс вам этого не позволит. Какое счастье, что сегодня я был дежурным по «ЧП». Конечно, это бы произошло, так или иначе. Бродски уже посеял семена. Они уже дали ростки внутри меня. Вопрос в том, когда растение взойдет и зацветет.