— Где вы будете позировать? Когда я могу начать?
— Через два часа, пожалуйста, если я еще буду здесь.
— Как же вас не будет? Мы приезжаем в Гаваи только через четыре часа.
— Где мистер Верндт, сэр? В своей каюте?
— Он не на пароходе. Я здесь совсем один.
— Оа, я увижу. Через два часа… непременно.
Джон Сенбим снова выполз из толпы. Маленький человек вертелся вокруг Нагеля.
— Вы едете в Сидней?
Тот засмеялся.
— Меня везут, господин Сенбим. Пароход, ведь, идет в Сидней.
— Ну да, Сидней, — усердно занес в свою записную книжку репортер, сочувственно улыбаясь. — Вы избрали пароход по серьезным причинам?
— Да, сэр. Чтобы не потонуть. Иначе мне пришлось бы отправиться на Гаваи пешком.
Нагель отвечал спокойно, с самым серьезным видом. Он знал, что это было единственное спасение в борьбе с репортерами. Пассажиры не отставали от него ни на шаг, и американцы приходили в восторг от его ответов. Не выдать себя интервьюерам считалось в этой стране любопытства особым спортом. Но Сенбим не терял мужества.
— У вас там серьезное дело?
— Конечно, сэр.
— Оа! Могу я узнать, какое это дело?
— Умеете вы молчать? Это тайна.
Репортер навострил уши.
— Оа, сэр, я могу молчать.
— Я тоже, уважаемый.
Тот по смеху пассажиров понял свой промах. Но это пе смутило его.
— Вы едете один, сэр?
— Нет, в вашем обществе.
— Где теперь мистер Верндт?
— С мистрис Нагель.
— А где мистрис Нагель?
— С доктором Верндтом.
— Где можно найти мистера Верндта и мистрис Нагель?
Нагель взглянул на часы.
— По всему вероятию, на расстоянии 1.500 метров под знаком Рака.
Сенбим лукаво улыбнулся и торопливо набросал несколько строк.
— Вы были тогда в Индии в большой опасности, сэр. Вы благополучно пережили это? Как ваше здоровье?
— Великолепно. Только продолжительные вопросы меня иногда утомляют.
— А что случилось с этими преступниками?
— Профессор Кахин сидит, итальянец лежит, 178 соучастников стоят.
— Благодарю вас! — кивнул головой маленький репортер. — Конечно, я понимаю, — профессор Кахин сидит в тюрьме, итальянец лежит в могиле, а 178 соучастников состоят под судом.
Сочувствующий смех окружающих ободрил репортера. Он довольно улыбнулся.
— А Повелительницу индусов притянули?
— Конечно!
— Ах! — удивленно воскликнул репортер и облизнул карандаш. — Кто же?
— Притягательная сила. Она осталась на земле.
Он понял ловушку.
— Так она бежала? Ее преследуют?
— Да.
— Кто?
— Мистер Сенбим своим любопытством…
Толпа пассажиров отхлынула назад. Подали чай. Доктор Нагель встретил знакомых и, облокотившись о перила, вел оживленную беседу. Среди канатов возле него вынырнула голова репортера. Глазки Сенбима весело поблескивали.
— Какого вы мнения о странной подводной лодке, которую заметили на прошлой неделе на мысе Горн?
Нагель громко рассмеялся. Выражение лукавых глаз было так забавно.
— Вы смеетесь? Вы не верите? Ну? Газеты, ведь, постоянно пишут об этом. Стройная, гигантская лодка золотого цвета. Совершенно пе похожая на другие лодки. В первый раз увидал ее рыбак. Лодка плыла по воде. Но когда он подъехал к ней, она исчезла со скоростью 50 морских миль. Он клянется, что это правда. Потом ее видели возле Оклэнда. Она вынырнула из воды недалеко от транспорта и, несколько секунд спустя, снова исчезла. К северо-западу от Токио ее совершенно ясно видел летчик. Она шла глубоко под водой и была ярко освещена.
Нагель кивнул головой.
— Я вижу, что вы осведомлены, мой дорогой. Я тоже читал все это в газете.
Он взглянул на часы.
— Господин Сенбим, так вы жили в Вальпарайзо?
— Ну, да, сэр. Еще год тому назад.
— Вы были там репортером «Аутлук?»[14]
— Вы знаете, господин Нагель? Я очень польщен.
— Я сам прожил там несколько месяцев. Тогда говорили о каком-то Джоне Генри Сенбиме. Он спас из огня ребенка. На двадцатом этаже. Безумно смелый поступок! Я знал родителей ребенка…
Репортер кивнул головой и вылез из канатов.
— О, да, сэр. Было довольно жарко. Я помешан на детях. Это был такой блондинчик…
— У вас у самого есть дети?
— Двенадцать! — просиял Сенбим.
— Что вы получите от вашей газеты, если дадите известие об этой подводной лодке?
Он взволнованно ухватился за дорожную куртку Нагеля.
— Вы знаете что-нибудь о золотой подводной лодке?
— Сначала отвечайте мне. Что вы заработаете за известие, которое будет истинной правдой?
— Целое состояние. Один, два, три миллиона!…
— Вы получите от меня это известие через 15 минут.
— Через 15 минут? Вы не шутите опять? Сэр, я не Крез… Это было бы счастьем. Только не шутите надо мной! Накормить двенадцать детей… моей работой… что с подводной лодкой?
— Через 15 минут! — успокаивал Нагель пляшущего на месте человека. — Вы будете довольны моим известием. Терпение! Оставайтесь возле меня.
Пассажиры снова собрались и стояли группами. Взгляды все время обращались на Нагеля, бывшего темой всех разговоров. Молодой друг Вальтера Верндта тоже стал знаменитостью, которой все увлекались. Рассказывали тысячи анекдотов о его поступках, поговорках и шутках. Последние события окружали его дымкой таинственности. На этом пароходе не было человека, который не гордился бы личным знакомством с Нагелем. Нагель добродушно относился к этому благоговению перед его особой. Он чувствовал себя представителем учителя и на каждый вопрос находил любезный ответ. Он не уставал подписывать свое имя на бесчисленных карточках и очаровывал всех своей жизнерадостной молодостью.
Понемногу толпа стала редеть. Пассажиры стояли, прислонившись к перилам. Говорили о городе Верндта. Океан точно заснул. Южный ветерок едва рябил сине-зеленую пучину. Вода была прозрачна как зеркало на глубине нескольких метров.
Наверху, на капитанском мостике, вдруг началось движение. Рядом с капитаном стоял второй офицер и указывал рукой на сверкающие волны. С вахты подали короткие сигналы. Молодой помощник капитана торопливо Просился вперед. Пассажиры стали тесниться у перил. Бинокли были направлены к северу и некоторые уверяли, что видят то, что вызвало это волнение.
— Акулы! — сказал американец.
— Дельфины!
— Обломки корабля! Ясно видны мачты!
Восклицания чередовались, взволнованные и торопливые.
Вдруг, совсем близко в море, блеснула золотая полоса и стала быстро приближаться.
— Перископ! — крикнул Сенбим, стоявший с биноклем.
— Подводная лодка… подводная лодка — узнали теперь многие. Все бросились вперед, чтобы лучше видеть.
Только Нагель спокойно остался на своем месте. Он смотрел блестящими глазами на золотую полосу, стремительно приближавшуюся к кораблю. Она поднялась над водой. Теперь ясно были видны ее очертания. Башня открылась. Наверх поднялся человек. Он наклонился и ловко помог выйти даме.
— Золотая подводная лодка! — вдруг закричал Сенбим.
Эта весть разнеслась, точно пожирающий огонь. Все головы были заняты золотой подводной лодкой. Снова ожили газетные известия и сказочные росказни прошедших недель. Золотая подводная лодка! Все точно с ума сошли. Точно удар сотряс весь пароход. Большая сирена резко свистела. Машины дали задний ход. Едва ли два километра разделяли лодку и пароход. Она летела стрелой, точно подводная мина. Стройная, сверкающая, точно в золотом панцире. Быстрота ее движения поражала. Пассажиры обменивались удивленными вопросами. Никто не находил объяснения. Смотрели вниз, открыв рот.
Дама на подводной лодке подняла кверху руку.
— Она делает знак… — закричали со всех сторон.