Вдруг женщина вздрогнула. Но это было всего только мгновение. Прямо перед ней сидела черная фигура. Изможденный, почти оголенный человек откинул назад голову и неподвижно поднимал руки к небу. Без движения, без признаков жизни, точно каменное изваяние. Только широко открытые, лихорадочные, сверкающие глаза бегали в орбитах из стороны в сторону, точно подхлестываемые зверьки.
Поперек дороги лежал еще один человек. Он вытянулся на узкой доске, усеянной длинными гвоздями. Их ржавые острия впивались в тело кающегося. Но ни одно слово жалобы не слетали с его уст.
За ним вниз головой свешивался человек. Ноги его были привязаны к перекладине, и он не подавал никаких признаков жизни.
Вдоль стен вырисовывались все новые и новые фигуры. Молодые люди, связанные в неестественных позах, с тяжело дышащими боками. Белоголовые старцы, погруженные в немое созерцание, с пронзительным взглядом глаз, устремленных на скалистую стену. Местами отвратительные головы, точно жуткие призраки, торчали из расселин скалы…
Не оглядываясь, проходила женщина мимо кающихся йогов. Русло потока разделялось на две части и образовало колоссальный зал, деревянные двери которого были первым признаком человеческой деятельности в этом мрачном месте. Трижды прозвучали удары молотка, вызывая среди скал эхо, похожее, на рев. Потом двери растворились, точно от дуновения ветра. Яркое солнце ворвалось в проход. Перед глазами женщины был двор, похожий на двор храма. Пол его был выложен блестящими камнями. Они образовали звезду, в центре которой высился золотой бассейн. Вековые деревья теснились вокруг двора и визгливые обезьяны раскачивались в их ветвях и рычали на встречу незнакомой посетительнице.
Молодая женщина остановилась, устремив взгляд на поднимавшуюся перед ней скалу. Высокая, высокая и страшно узкая, склонялась она над обрывом, похожая на окаменелый ствол дерева. Точно в далекий мир был протянут мост, противоположный конец которого обломился. Под скалой зияла мрачная пропасть, полная колеблющихся теней и обломков скал. И на этом страшном, головокружительном конце скалы спокойно стоял человек. Его тело казалось на фоне неба неестественно большим. Длинная белая одежда ниспадала до пят и развевалась от ветра, поднимавшегося из пропасти. Он казался погруженным в созерцание солнца. Наконец, он повернулся на скалистом выступе и несколько секунд шел, как бы несясь по воздуху, по лезвию скалы, и затем спокойно подошел к золотому бассейну. Его точеное лицо было неестественно желтого цвета. Яркого и ровного, точно кожа апельсина. Голова его была обнажена. Длинные, белоснежные волосы ниспадали до плеч и придавали ему облик, вызывавший почтение.
Без малейшего удивления взглянул старец на ожидавшую его женщину. Точно благословляя, протянул он к ней на мгновение руку. Она молча склонила голову.
— Я видал, как из облаков опустился гриф моей дочери, — сказал он звучным голосом, поражавшим при его седых волосах. — Чем могу я служить госпоже?
Она с живостью подняла прекрасную голову.
— Дай мне совет, учитель!
— Спрашивай! Что беспокоит мою дочь, владычицу индусов?
— Мне доносят о странных явлениях. Китайское судно, на пути из Сан-Франциско в Пекин, сообщает, что море в той области точно поднялось и образовало гору, с которой стекает во все стороны вода. Корабль был задержан этим явлением на своем пути.
— Когда это случилось?
— Уже месяц тому назад.
— Что сообщают теперь?
— Проявления этого странного изменения в море становились с каждым днем все сильнее. Водяная гора поднималась все выше. Образовалась водяная тромба, гейзер. Он выбрасывает на высоту двух тысяч метров столб водяной пыли…
Йог стоял некоторое время неподвижно, молча, с закрытыми глазами. Потом жизнь снова вернулась к нему.
— Говори дальше!
— Пилот скорого воздушного корабля, совершающего перелеты, от Иокогамы до Сан-Франциско, заметил в первый раз месяц тому назад и чем дальше, то все сильнее, отклонение компасной стрелки. Из-за этого водяного столба изменилась также температура и барометрическое давление…
Старец снова закрыл глаза.
— Это место объято вихрем антициклона…
— Да, это так.
— …В море же образовался циклон, типа мальстрома?
— Ты это знаешь! По измерениям азиатско-американской линии, круговоротное движение становится уже заметным в 50 километрах от центра. В 20 километрах оно уже так сильно, что корабль с трудом держится курса. Совершенно невозможно приблизиться к центру больше, чем на 10 километров. На поверхности моря, в центре, где вода поднимается, точно колокол, с которого она стекает во все стороны, течение, как ты говоришь, антициклонное. На небольшой глубине уже определили поворот течения, а глубже нашли чудовищное вихревое течение.
Не говоря ни слова, подошел йог к золотому бассейну посреди площадки. Движением подозвал он к себе индусскую женщину. Но прошли минуты, пока он медленно заговорил.
— Тебе доносили правду, дочь моя. Это метеор, который ты ищешь.
Индуска вскочила. Ее смуглое лицо было радостно взволновано.
Старец предупредил ее вопрос.
— Но для тебя он недостижим.
— Так чужеземец будет обладать тем, о чем я…
Йог спокойно покачал головой. Точно порицая ее: она не дождалась его ответа.
— Чужеземец проник в мое царство и хочет…
— Вальтер Верндт тоже не достигнет цели, если Брама не захочет.
Она смотрела на него, пораженная его словами.
— Ты знаешь?…
Он отклонил вопрос, как глупую болтовню.
— Прости меня! Помоги мне одолеть чужеземца!
Старец скрестил на груди руки.
— Не бойся ничего. Чужеземцу незнаком путь вечности. Он — европеец, — в его голосе звучало невыразимое презрение, насмешливое сожаление. — Семь ступеней посвященного чужды ему. Рычагами и винтами хочет он разгадать мировую тайну. Руками пракрти[9] тянется он к Будде и наталкивается на… ничто. Он сын физического мира!..
Индуска взволнованно смотрела перед собой.
— Но если это ему все же удастся… Если ему удастся…
В глазах йога промелькнул огонек.
— Malabar Hill[10] — произнес он угрожающе. — Тогда его ждут коршуны парсов.
V
Дон Эбро стоял у дверей в неподвижной позе, полной достоинства, — слегка отставив ногу, как в танце.
— Sennor Верндт просит вас через четверть часа в лабораторию. Все уже готово.
— Отлично! — кивнул Нагель.
Его молодая жена задумчиво посмотрела вслед слуге. Ее глаза беспокойно блуждали по комнате, постоянно задерживаясь на лице мужа. Глаза ассистента сияли. Он вытянул руки, точно пробуя свою силу.
— Наконец-то мы добились, что можем произвести первый опыт. Значит, момент, действительно, наступил. Месяцами готовились к нему, мечтали…
— И боялись!
Он удивленно обернулся и только теперь заметил беспокойство Мабель.
— Боялись?! Ты боялась? Но почему же?..
Она виновато улыбнулась.
— Ты еще спрашиваешь, почему? Вы собираетесь исследовать новое вещество, новый элемент, скрывающий в себе, быть может, опасности, которых вы и не подозреваете. Неожиданные взрывы, выделение едких жидкостей и ядовитых газов, невидимые, несущие с собою смерть, излучения… Смерть подстерегает вас в этом несчастном метеоре и тысяче всевозможных видов.
Он погладил ее волнистые волосы.
— Глупенькая! Такие фантазии у дочери ученого! Сотни раз присутствовала ты при подобных опытах, даже сама помогала в лабораториях…
— Но тогда у меня еще не было тебя…
— А когда ты бесстрашно полетела вместе с нами на великолепном «Соколе», навстречу падающему метеору?
9
Пракрти — в индийской философии источних грубых чувств и элементов, образующих физические тела. Отождествляется с обманчивой богиней — иллюзией Майей. (Прим. перев.)
10
Malabar — по арабски Перечный берег, у туземцев называется Малаялам, т. е. горная страна, англичане переводят просто Malabar Hill — Малабарская гора. Это самая южная часть Западного берега полуострова Индостана. (Прим. перев.)