— Тише, малыш. Ты в безопасности. Клянусь, — он заставил свою руку расслабиться, когда купол скрипнул от того, что он нажал на него, в попытке успокоить девушку.
— Прости. Я не хотел тебя расстраивать. Я не привык разговаривать с женщинами, особенно с такими красивыми, как ты, — Нихил подумал, что если бы кто-нибудь услышал его, то решил бы, что мужчина выжил из ума, поскольку в этой малышке в настоящее время не было ничего красивого. Её грязные спутанные волосы были в засохшей крови, и кто знает, в чем ещё. И хотя опухоль почти сошла с её лица, она по-прежнему была в грязи, и на ее коже оставались синяки. Одежда девушки превратилась в лохмотья, выставляя на обозрение последствия суровых условий, в которых она жила. Слой темной, песчаной пыли покрывал её тело. Лишь один тонкий след указывал на истинный тон кожи девушки — он тянулся из уголка глаза и исчезал в волосах. Сердце Нихила на мгновение остановилось, а затем попыталось выпрыгнуть из груди, когда он понял, что оставило эту линию. Слёзы. Её слезы. Он хотел быть уверен, что она никогда больше не будет плакать.
Нет, никто их тех, кто взглянул бы на неё сейчас, не подумал бы, что она красива. Но она принадлежала Нихилу.
Она была красива, и она была его.
Его истинная пара.
***
Гриф вошел в медицинское крыло и удивился, увидев целителя Луола, оказывающего помощь одному из воинов.
— Что произошло, воин Онп? — потребовал он ответа.
— Просто царапина, капитан. Часть потолка отвалилась из-за выстрела залудианского бластера. Ручной регенератор уже позаботился об этом. Целитель Луол просто удостоверился в этом.
— Луол?
— Он в порядке, капитан.
— Хорошо.
Грифа обвел взглядом помещение.
— Где самка?
— Ещё в регенераторе, — ответил Луол, отвлекаясь от воина.
— До сих пор? Слишком долго, — Гриф даже не попытался скрыть шок. — У нас есть и другие выжившие, которые нуждаются в регенераторе.
— Им придется подождать. Женщина в ужасной форме, и так как я никогда не лечил подобных ей раньше, я отказываюсь нагружать её организм сразу всем, что ей необходимо. Только Богиня знает, как она протянула так долго, — Луол посмотрел на воина Онп. — Покой на сегодняшнюю ночь и на завтра, и всё будет в порядке.
Кивнув, что понял, воин покинул помещение.
— Она говорила что-нибудь? — спросил Гриф, как только они остались одни.
— Нет, она была без сознания всё время. Хотя есть кое-что, что вы должны знать, капитан.
— Что?
— Она носит суджа-бусину истинной пары Нихила.
— Что?! Не может быть!
Луол только приподнял брови.
— Покажите мне! — приказал Гриф.
Луол провел капитана в затемнённую комнату, в которой находился регенератор. Он понимал неверие Грифа. Он бы тоже не поверил, если бы сам не был свидетелем этому. Эша были достаточно ценны для кализианцев. Встреча с ними означала, что у мужчины будет здоровое потомство. То, что было невозможно с другой женщиной, которой бы мужчина отдал своё семя. Но если кто-то из них умрет, оставшийся в живых сможет продолжать жить, может даже найдет другого Эша или Дашо.
Истинные пары были совсем другими. Они были величайшим даром, какой только Богиня может дать кализианцу. Связь длилась всю жизнь, и если один умирал, то другой вскоре следовал за ним.
Ходили слухи, что, просто взглянув, истинные пары знали, о чем думал другой. Одним касанием чувствовали то, что чувствовал другой. Слухи, потому что с момента начала Великой инфекции не находилось ни одной истинной пары.
— Почему здесь темно? — требовательно спросил Гриф.
Луол просто пожал плечами и слегка прибавил свет.
— Показалось целесообразным.
Гриф медленно прошел в комнату, его взгляд метнулся от крошечного тела в регенераторе к большому телу, сидящему рядом, чьи сильные руки казались застывшими.
— Командир отряда.
Медленно Нихил перевел взгляд от истинной пары на Грифа.
— Капитан, — ответил он, не вставая, хотя Гриф занимал более высокое положение, и глаза Грифа в удивлении расширились. Нихил всегда был почтительным.
— Что здесь происходит, командир? Я дал вам разрешение доставить женщину к целителю, но не оставаться здесь. Почему вы не вернулись к своим обязанностям?
— Я не мог оставить её. Она нуждается во мне, — эти тихие слова потрясли Грифа так же, как выражение глаз крупного мужчины. Нихил редко проявлял эмоции. Он был самым сильным и самым скрытным из Элитных воинов. Он никогда не выдавал того, о чем действительно думал, но сейчас его глаза молили Грифа о понимании.
— Ей занимается целитель Луол, — жестковато ответил Гриф. — Вы здесь не нужны. Возвращайтесь к своим обязанностям.
— Нет! Я не оставлю её! Она моя истинная пара, и она ранена! — повысил голос Нихил, сжимая кулаки и пытаясь контролировать свой гнев.
— Выполняйте приказ!
От душераздирающего крика мужчины замерли, а Луол бросился к регенератору. Внутри машины женщина руками и ногами билась о купол.
— Луол! Что происходит? — встревожился Нихил.
— Она до безумия напугана, — ответил ему Луол, проверяя показания. — Ты злишься и говоришь на незнакомом ей языке. Поговори с ней, пока она не навредила себе.
— Малыш. Тише. Пожалуйста, успокойся.
— По-залудиански, Нихил! — приказал Луол, и Нихил немедленно выполнил требование, но это, казалось, не помогло.
— Луол. Помоги ей! — взмолился Нихил.
— Я не могу дать ей Кальцион. Я не знаю, как он повлияет на кого-то, столь маленького, как она. Он может убить её. Она нуждается в тебе, Нихил. Приготовься.
— Приготовиться? Приготовиться к чему?
— Я прерываю лечение и собираюсь открыть купол. Тебе нужно будет усмирить её.
— Усмирить?
— Успокой её! Держи её! Она нуждается в твоих прикосновениях. Ты — единственный, кого она знает.
При нажатии на рычаг, купол отворился, и Нихил подскочил, удерживая бьющийся комочек своими массивными руками и грудью, слегка кряхтя от силы обрушившихся ударов. Его истинная пара может быть и маленькая, но даже в таком состоянии она была бойцом.
— Успокойся, малыш, — прошептал он по-залудиански, его губы задели нежную кожу её уха. — Я здесь, Маккензи. Я с тобой. Всё хорошо. Не случилось ничего страшного. Клянусь.
С каждым словом, удары под ним становились немного тише, пока она, наконец, не замерла. Нихил поднял голову и увидел затуманенные, темно-карие глаза, глядящие на него снизу вверх.
— Всё хорошо, Маккензи. Прости, что я напугал тебя. Я не хотел. И никогда не захочу.
— Ни... Нихил? — произнес слабый голос.
— Да, малыш, — голос Нихила слегка дрогнул от понимания, что она слышала, как он говорил с ней. — Я — Нихил. Ты — Маккензи, и ты в безопасности.
— А залудианцы?
— Никогда не навредят тебе снова.
Он смотрел, как она облизнула сухие губы.
— Как долго я здесь? — спросила она.
— Уже более шести часов.
— А остальные? Что насчет Дж… — она замолчала, и Нихил повернул голову, чтобы посмотреть на Грифа.
— Остальные десять человеческих самцов здесь.
— Десять... — прошептала она.
— Должно быть больше?
— Нет, — быстрая реакция Маккензи заставила нахмуриться всех троих мужчин, но прежде, чем Гриф смог спросить что-нибудь ещё, её маленькое тело охватил мучительный кашель.
— Воды! — приказал Нихил, затем осторожно помог ей сесть и поднес поданный Лиолом стакан к её губам.
Первый глоток походил на совершенство, и Мак быстро накрыла большую руку, держащую стакан, обеими руками, пытаясь ещё больше наклонить его. Часть воды побежала вниз по подбородку, когда она с жадностью стала глотать её.
— Полегче, маленькая, её много.
— Как давно вы в последний раз пили воду? — тихо спросил Луол.
— Я не знаю. С тех пор, как меня обнаружил залудианец.
— Как давно это было? Как долго вы пробыли на Понте? Откуда залудианцы забрали вас? — быстрые вопросы Грифа заставили стекло выскользнуть из рук Мак, она глубже зарылась в объятия Нихила и задрожала.