Вот, Така-мимусупи-но микото отправил Амэ-вакапико, [дав ему с собой] Ама-но како-юми, Небесный Олений Лук, и Ама-но папая Небесную Крылатую Стрелу[254].
Но и этот бог оказался веры не заслуживающим. По прибытии он сразу взял в жены Ситадэру-пимэ, дочь Утуси-куни-тама (еще одно ее имя Така-пимэ, еще одно ее имя Вака-куни-тама)[255]и остался жить с нею, сказав: «Я тоже хочу править Срединной Страной Тростниковых Равнин», — и так о себе вести и не подал.
А Така-мимусупи-но микото, сочтя странным, что ответа все нет, послал Безымянного Фазана разузнать, в чем дело. Полетел фазан вниз и сел на ветке священного дерева катура, что Ама-но вакапико посадил у ворот своего дома.
Ама-но сагумэ[256], увидев это, сказала Амэ-вакапико: «Прилетела странная птица и сидит на ветке катура», — так сказала. Тогда Амэ-вакапико взял Небесный Олений Лук и Небесную Крылатую Стрелу, что дал ему Така-мимусупи-но микото, и застрелил этого фазана. А стрела, пробив фазану грудь, прилетела обратно к Така-мимусупи-но микото. Увидел Така-мимусупи-но микото эту стрелу и рек: «Это та стрела, что я когда-то пожаловал Ама-но вакапико. Теперь она окрашена кровью. Наверно, он бьется с божествами земли», — так рек.
Взял он стрелу и бросил ее обратно вниз. Упала стрела, и попала точно в высокую грудь Амэ-вакапико. Он тогда как раз лежал и спал в зале вкушения нового урожая[257]. Попала в него стрела, и он тут же скончался. Отсюда и произошла поговорка, принятая среди людей, — «Бойся вернувшейся стрелы».
Рыдания и причитания Ситадэру-пимэ, супруги Амэ-вакапико, достигли Неба. Услышал ее плачущий голос Ама-ту-куни-тама[258] и так узнал, что Амэ-вакапико скончался, тут же послал Быстрый Ветер, и тот принес мертвое тело на Небо; выстроили там траурную хижину и положили тело до погребения.
Затем речному гусю назначили со склоненной головой нести угощение ДЛЯ покойного и хижину подметать (в одной [книге] сказано: петуху назначили со склоненной головой угощение для покойного нести, а речному гусю быть подметальщиком), воробьихе велели в ступке [рис] истолочь.
В одной [книге] сказано: речному гусю назначили со склоненной головой угощение для покойного нести и подметальщиком быть, зимородку — замещать покойное божество, воробьихе — ступкой заняться, перепелке сазаки — плакальщицей быть, птице тоби — изготовить ватой подбитые одежды, ворону — мясное угощение [для покойного] приготовить, всем-всем птицам поручения дали[259].
И после этого рыдали и печальные песни пели восемь дней, восемь ночей.
А до этого, когда Амэ-вакапико еще пребывал в Срединной Стране Тростниковых Равнин, подружился он с Адисуки-така-пиконэ-но ками[260]. И вот Адисуки-така-пиконэ-но ками на Небо поднялся, чтобы траур отслужить. А он всегда был обликом схож с Амэ-вакапико. И вот, родные Амэ-вакапико, его жена и дети говорят: «Так наш государь жив!» И стали цепляться за его пояс, возрадовались и заголосили.
Тут Адисуки-така-пиконэ-но ками, покраснев от гнева, говорит: «Путь Дружбы означает, что надлежит справлять траур по другу. Нет на мне скверны, а пришел я издалека, чтобы траур отслужить. Как это вы только посмели принять меня за покойного!», — так рек, вынул привешенный к поясу Меч Большого Лезвия (еще [этот меч] именуется Камудо-но туруги, Острый меч Богов), снес им погребальную хижину и ногой отшвырнул. Упала она и стала горой. Ныне это гора Мояма, что в верховьях реки Авими-гапа в стране Ми-но куни. И отсюда пошло обыкновение — избегать такой ошибки, когда живого принимают за покойного.
И снова Така-мимусупи-но микото всех богов созвал, стал выбирать, кого из богов послать в Срединную Страну Тростниковых Равнин. Все говорят: «Подойдет для этого Путунуси-но ками, сын Ипа-туту-но во и Ипа-туту-но мэ, детей Ипасаку и Нэсаку-но ками»[261], — так говорят.
А были тогда боги, жившие в Каменной Пещере Неба, — Мика-паяпи-но ками[262], сын Иту-но во-пасири-но ками[263], Пи-но паяпи-но ками[264], сын Мика-паяпи-но ками, и Такэ-микадути-но ками[265], сын Пи-но паяпи-но ками. Этот бог вышел вперед и сказал: «Почему только Путунуси-но ками считают храбрым воином: а я разве плох?» так сказал. Дух этих слов всех изумил. Тогда отрядили его спутником Путунуси-но ками, усмирять Срединную Страну Тростниковых Равнин. Спустились оба бога в Идумо, в местности Вопама в Итаса, вытащили мечи, воткнули их в землю вверх ногами, сели на них, скрестив ноги, и вопросили Опо-ана-мути-но ками: «Така-мимусупи-но микото хочет отправить на землю божественного внука и сначала прислал сюда нас, двоих богов, для изгнания [дурных божеств] и усмирения [Земли]. Каковы твои помыслы? Удалишься ли ты отсюда?» — так рекли.
254
«Небесный Олений Лук» — лук, из которого хорошо охотиться на оленей. «Небесная Крылатая Стрела» — перевод «крылатая» отчасти оправдан тем, что это слово (яп.
255
Ситадэру-пимэ, дочь Утуси-куни-тама — Дева, Нижний [Мир] Освещающая. Утуси-куни-тама — Душа Явленной Страны — одно из имен Опо-куни-нуси-но ками. Така-пимэ — поскольку ниже говорится, что она — младшая сестра Адисуки-така-пиконэ, то происхождение ее имени — Высокая Дева — делается понятным. И она, и ее старший брат — божества грома. Вака-куни-тама — происхождение этого имени, по-видимому, связано с одним из имен ее отца: Опо-кунитама-но ками — Великий Бог-Душа Страны, отсюда она — Молодая Душа Страны.
256
Ама-но сагумэ — Небесная Ищущая Дева. Предполагается, что это каверзное божество, срывающее планы и действия людей, любящее сыграть с ними дурную шутку.
257
Возможно, что он спал после завершения ритуала вкушения первого урожая, то есть священной совместной трапезы с богами. Совершение же этого обряда означает своевольное присвоение себе функций правителя, за что и воспоследовало наказание, как считают комментаторы, придерживающиеся эвгемеристической интерпретации данного фрагмента.
259
Этот эпизод с птицами и их ролями в похоронном обряде не вполне ясен и в плане конкретных этнографических реалий, и в функциональном отношении. Стоит предположить разве, что птицы, в старых японских верованиях осуществлявшие связь людей с миром умерших предков, должны были перенести душу умершего в иной мир.
260
Адисуки-така-пиконэ-но ками — Бог Высокий Юноша Прекрасный Лемех. Это — бог грозы и грома. Возможно, что лемех, как его атрибут, ассоциируется с клинком, лезвием меча, атрибутом бога-громовика.