2. Отказ правительства Финляндии отвести войска, совершившие злодейский обстрел советских войск, и требование об одновременном отводе финских и советских войск, исходящие формально из принципа равенства сторон, изобличают враждебное желание правительства Финляндии держать Ленинград под угрозой. На самом деле мы имеем здесь не равенство в положении финских и советских войск, а, наоборот, преимущественное положение финских войск. Советские войска не угрожают жизненным центрам Финляндии, ибо они отстоят от них на сотни километров, тогда как финские войска, расположенные в 32 километрах от жизненного центра СССР — Ленинграда, насчитывающего 3 с половиной миллиона населения, создают для него непосредственную угрозу. Не приходится уже говорить о том, что советские войска, собственно, некуда отводить, так как отвод советских войск на 25 километров означал бы расположение их в предместьях Ленинграда, что является явно абсурдным с точки зрения безопасности Ленинграда. Предложение Советского правительства об отводе финских войск на 20–25 километров является минимальным, ибо оно ставит своей целью не уничтожение этого неравенства в положении финских и советских войск, а лишь некоторое его смягчение. Если правительство Финляндии отклоняет даже это минимальное предложение, то это значит, что оно намерено держать Ленинград под непосредственной угрозой своих войск.
3. Сосредоточив под Ленинградом большое количество регулярных войск и поставив, таким образом, важнейший жизненный центр СССР под непосредственную угрозу, правительство Финляндии совершило враждебный акт в отношении СССР, несовместимый с пактом о ненападении, заключенным между обеими странами. Отказавшись же отвести войска хотя бы на 20–25 километров после происшедшего злодейского артиллерийского обстрела советских войск со стороны финских войск, правительство Финляндии показало, что оно продолжает оставаться на враждебных позициях в отношении СССР, не намерено считаться с требованиями пакта о ненападении и решило и впредь держать Ленинград под угрозой. Но правительство СССР не может мириться с тем, чтобы одна сторона нарушала пакт о ненападении, а другая обязывалась исполнять его. Ввиду этого Советское правительство считает себя вынужденным заявить, что с сего числа оно считает себя свободным от обязательств, взятых на себя в силу пакта о ненападении, заключенного между СССР и Финляндией и систематически нарушаемого правительством Финляндии.
Примите, господин посланник, уверения в совершенном к Вам почтении.
28 ноября 1939 года,
Народный Комиссар Иностранных Дел СССР В. МОЛОТОВВаршава, Генштаб 01 декабря 1939 г., ближе к полудню
— Здравствуйте, сэр. — начальник Второго отдела Генерального штаба Войска Республики Обеих Народов, полковник Йожеф Смоленский, встал, чтобы поприветствовать гостя. — Как добрались?
— Спасибо, отвратительно. — ответил с сильным акцентом молодой мужчина. — Погода не слишком располагала к перелетам, однако я здесь.
— Ну, все хорошо, что хорошо кончается. — улыбнулся полковник. — Позвольте представить вам пана Харашкевича, именно с ним вам и предстоит работать.
Из-за стола поднялся еще один офицер и протянул руку для приветствия.
— Давайте по простому. — произнес он. — Эдмунд. Курирую деятельность «Прометея» в СССР.
— Ян. — улыбнулся гость и крепко пожал руку Харашкевича. — Только не подумайте, что это назначение я получил из-за имени.
— Господа, давайте обсудим некоторые основные моменты нашего сотрудничества. — Смоленский жестом пригласил присаживаться, и, когда его гости заняли свои места за столом, спросил: — Так чем конкретно Экспозитура[38] может помочь МИ-6? Я, сказать по правде, удивился просьбе мистера Мензиса о содействии.
На самом-то деле, конечно, ничему он не удивился. После громкого провала английской Секретной разведывательной службы в Венло и полного разгрома Абвером ее голландского отделения «Z», акции SIS в глазах коллег сильно упали в цене. То, что когда-то о инцеденте Венло читал Карл Геббельс знать господа шпионы не могли.
— Сейчас, когда СССР вступил в войну с Финляндией, было принято решение активизировать подрывную деятельность организации «Прометей» в Советах. Даже если отбросить то, что это детище Пилсудского, помощь Экспозитуры и Дефензивы[39] будет в этом отнюдь не лишней. Однако, есть и еще один нюанс. Мы обратились в Парижское бюро «Прометея» для консультаций о возможном взаимодействии. Там нам ответили, что у них практически не имеется опытных и авторитетных людей для действий в Белоруссии и Украине. Поскольку это область непосредственных интересов Речи Посполитой… — английский (а чей же еще?) разведчик развел руками.