— А вдруг он… — начал он и замолчал.
— В окно выпрыгнет? — сказала Настя и приподняла бровь. — Ну и дурак тогда. Пойдем, не смущай человека!
Настя ухватила щуплого Романа за рубашку и почти силком вытащила за дверь. Зверь захлопнулась, стекла зазвенели.
Стесняюсь… Я стянул с себя больничные бумажные тряпки, скомкал их и поискал мусорную корзину. Не нашел. Поэтому просто бросил на кровать. Они выглядят одноразовыми, но фиг знает, какие тут порядки.
Оделся. Зашнуровал ботинки. Попрыгал, помахал руками.
Пересек палату подошел к зеркалу. Потер щеку. Странно. Неделю в автоклаве. Борода уже должна отрасти. А щеки гладкие. Кто-то меня побрил, пока я был в отключке? Я представил себе симпатичную медсестричку в полупрозрачном белом халатике. Как она склоняется надо мной с чашкой пены для бритья, и ее просвечивающие сквозь невесомую ткань халатика соски касаются моей груди…
Так, стоп-стоп-стоп! Я уже понял, что у меня ВСЕ системы работают лучше, чем было. Так что, погоди пока, медсестичка, мы с тобой потом пообщаемся. Когда меня в коридоре не будут ждать двое заговорщиков — одна с капитанскими звездами на погонах, другой — с ученой степенью.
Я вышел из палаты в коридор и осмотрелся. Нда, небольшая больничка. Короткий коридор, всего на шесть дверей, стол с настольной лампой, за которым, по всей видимости должна сидеть дежурная медсестра, но она сейчас куда-то отлучилась. Напротив дверей — окна с видом на парк. У одного как раз стоит моя парочка и тихонько болтает.
— А что с верхней одеждой, кстати? — невозмутимо спросил я. — Рубашка, конечно, теплая, но в ней все равно будет прохладно…
— Оставила в гардеробе, — ответила Настя и продемонстрировала номерок на мизинце. — Все, помчали. А то мне уже некогда, работа ждет. Я на обед выскочила.
— А Роману разве не надо работать? — спросил я.
— А я взял отгул на сегодня, — ответил повеселевший Роман. Наверное, обрадовался, что я в окно не выскочил и не сбежал в неизвестном направлении.
На площади стояла статуя Ленина. Вождь мирового пролетариата простирал вперед руку вполне привычным жестом. Из непривычного было то, что на руке у него красовалась модель атома. Шарики электронов на проволочных орбитах вращались вокруг шариков протонов и нейтронов, кучно сбившихся в ядро. Что-то новенькое. Вроде я не слышал, чтобы Ильич как-то отличился на ниве ядерной физики. Бревно таскал, многотомники трудов писал, а вот атом вроде не расщеплял. Впрочем, может эта модель атома символизировала науку в целом. Все-таки этот Соловец явно вокруг НИИ этого загадочного вращается.
И как иллюстрация моего умозаключения между двумя фонарными столбами над улицей был натянут изрядно уже потускневший красно-белый транспарант: «Советской науке — слава!»
На небольшой площади, куда привел меня Роман, было несколько знаковых заведения. «Главпочтамт» занимал весь первый этаж единственного здесь дома, имеющего хоть какие-то признаки старинности. Это была четырехэтажка сталинской постройки, с эркерами, а по верхнему этажу имелись даже колонны. С торца — небольшое крылечко с бело-синей вывеской «Телеграф». На двери листочек с написанным от руки объявлением: «Доступ в БСИ временно не работает». Остальные дома были типовыми, квадратными и безликими. Советский конструктивизм, как он есть. Просторный стеклянный куб с вывеской «Столовая номер один». Перед ним на клумбе с уже увядшими желтыми бархатцами возвышалась статуя щекастенькой улыбчивой девицы с караваем на протянутых руках. Рядом с перекрестком стоял сине-белый киоск «Союзпечать».
Двухэтажный, опять же, бетонно-стеклянный, «Универмаг». Крохотный скверик с двумя лавочками и парой совершенно неуместных здесь вычурных фонарей на три шара. На одной скамейке сидит молодая женщина. Ногой качает коляску, на коленях — книжка.
— Пойдем, нам туда, — Роман потянул меня за рукав куртки в сторону ближайшей улочки. Куртка, кстати, вроде неплохая. Что-то вроде утепленной ветровки. На спине — силуэт горной вершины и белые буквы: «Слет туристов СССР 2021».
Мы прошли мимо типовой кирпичной пятиэтажки, правда кое-чем она все-таки отличалась. Балконы были декорированы деревянной резьбой, что придавало дому немного северно-этнического колорита. А тот самый кафетерий, в который меня тащил Роман, обнаружился сразу следом. Чуть утоплен с улицы в небольшом скверике. Чертовски похожий на «Куйву», в котором я последний раз ужинал в своем мире. Тоже деревянный сруб карельской избы, потемневшая доска на цепях. Только называется бесхитростно «Кафетерий».