— С ума сошел? Понимаешь, о чем просишь? Колдовство это, причем самое черное. Не знаю я таких рецептов, и знать не хочу. Чернокнижие это и дьявольщина. И сам туда не лезь, даже краем не касайся, такую цену заплатить придется, всю жизнь жалеть будешь.
— Значит можно, кто — то делал?
Ведьма охнула, спешно достала из под платья амулет, похожий на образок и что то яростно над ним зашептала.
— Слышала, монахи раньше такое проделывали, но не все, а только самые святые и избранные. Отшельники, или те, что всю жизнь по скитам с молитвой. Но это с божьего благословения, тело как мертвое делается, даже холодное на ощупь, а душа отдельно летает, с ангелами общается. Некотрые до сих пор лежат, в укромных местах замурованные. На Соловках точно есть, только знают про это не многие.
— А чего тогда испугалась так, Петровна? Ну лежат себе и пусть лежат, у меня монаха нету.
— А то, что другой способ есть, колдовской, шаманы поганые раньше часто проделывали. Голод в тундре, оленей угнали или мор какой, так он все племя свое мог уложить до весны. Только место найти надо очень укромное, чтоб тела звери не погрызли.
— Ничего себе, неужели правда?
Тимоха даже привстал на стуле, он впервые слышал подобное.
— А вранье, милый, вранье. И колдовство все вранье, не верь никому, меня тоже не слушай. Давай спать лучше, мне вставать рано. Ребеночка привезут завтра, шесть годиков уже, а он никак заговорить не может.
Продолжить разговор хотелось невероятно, но настаивать не прилично, и Тимоха двинул в свой флигель. Там увидел сообщение от Виталия, его опять приглашали пообщаться. Жаль, сегодня уже поздно идти куда либо, и он врубив браузер на ноуте, забил в поиск фразу «летаргический сон». Фразу ввел чисто ради любопытства, но выскочила такая бездна информации, что он засиделся за полночь. Преобладала, конечно, откровенная мура, вроде шастающих по Африке зомбаков, которые выползли из могилы с целью послужить новым хозяевам. Так же абсолютно не вдохновляли рассказы свидетелей и очевидцев, которые бывали в таких местах, где ходячих мертвяков жонки гоняют ссаными тряпками по деревне. И тем не менее, какое то рациональное зерно во всей этой пурге просматривалось, некотрые истории звучали не то чтобы правдоподобно, но по крайней мере логично. То, что абсолютно здорового мужика можно напоить какой то специфической гадостью, после которой он продрыхнет несколько дней, он знал на своем опыте. А если, как там написано, в этот напиток подмешать всяких ядов от жаб, змей и мерзкого вида рыб? Почему бы тому не заснуть на годик? У них там тепло, жратва прямо на голову падает, у колдунов и шаманов валом свободного времени. Материала для экспериментов тоже хватает, учитывая неограниченную рождаемость и множество пленных. Так что за много веков, да обмениваясь опытом достигнуть результата реально.
И почему бы шаманам тундровым не изобрести подобное? Там ядовитых змей и рыб нету, зато навалом всяких грибочков, которые в умелых руках весьма нехило вставляют. Нет в этом ничего фантастического и не реального, нету и точка. А про монахов спящих разговор отдельный, тут многолетние духовные практики. И как настоящий патриот, Тимоха нисколько не сомневался, что истинно верующие православные отшельники, ничем не уступят хваленым индийским йогам. Примеров тому в истории полно, в том числе массовые чудеса и исцеления. Тема волнительная и интригующая, но глаза слипались и он отрубился. А ночью, во сне, снова пришел солдат. Встал напротив, посмотрел пристально и как то осуждающе, вроде. Тимоха пытался что то ему рассказать или доказать, но язык во рту не ворочался, слова не шли. Тяжелый сон, не хороший. Он проснулся среди ночи, высмолил сигарету на улице и снова лег. Дальше спал хорошо и без сновидений.
Глава 134. С приветом к Львовичу от Испанца
Утро было мрачным и каким — то противным. На улице шел снег с дождем, типично Ростовская погода зимой, сделать зарядку на улице не получилось. С кофе так же облом — у Петровны сидела целая делегация галдящих теток, все громко спорили и он постеснялся. Может у ведьм тоже планерки бывают и совещания, кто его знает? Осталось одеться, перекусить по дороге, и идти к Виталику на беседу, тот звал.
В ближайшем кафе его настроение улучшилось, там было чисто, мало народу, официантка улыбалась и обслужила сразу. Кофе оказался отличный, яичница с беконом хорошо прожаренной, а булочка подогретой. Вот вроде мелочи, а приятно. Так же порадовал человек, который похож на врача, он подал руку при входе, а это хороший знак, попал в доверие. Обычно разного рода прислуга чутко ловит отношение господ к посетителям и ведет себя соответственно. Если бы у этого молчаливого служки морда была вытянутой, а губки поджаты, Тимохе стоило насторожиться.
— Здравствуй, Андрей, я уже привык к нашим беседам и успел соскучиться.
— Да, Виталий, я тоже рад. Кто в этот раз будет задавать вопросы?
— Отвечу вопросом на вопрос. Тебе что- то еще не ясно? Задавай, чем меньше останется не проясненных моментов, тем лучше для дела.
— Тогда как понять, что солдаты одного государства стреляют друг в друга? Ладно я, ладно бомжи, народ у нас в стране всегда считался за мясо, но чтоб чекисты друг друга гасили? Я такого даже в кино не видел.
— Ой, не надо преувеличивать. В основном гибнут агенты, а не штатные сотрудники. Ты не представляешь, какое количество подготовленных людей, с боевым опытом, сейчас болтается не востребованными. Их находят через военкоматы и предлагают снова заняться тем, что они умеют лучше всего. И, надо отдать должное, за очень не плохие деньги.
— Про текучку в наших спецслужбах наслышан. Приходилось общаться с тридцатилетними пенсионерами. Тут все понятно, вот только масштаб событий поражает, большие силы и ресурсы брошены. Интересно, что послужило толчком для такой суеты.
— Знаешь, Рембо, я могу тебе открыть одну государственную тайну, которая в общем то у всех на виду. Нами управляют артисты. Да, да, самые настоящие артисты, причем с не малым уклоном в клоунаду. Сколько я не пытался прокачивать разных руководителей ведомств и директоров крупных корпораций, не смог увидеть там почти не одной личности. Одни исполнители с представительной оболочкой, которые самое большое что могут, это выдать на камеру заранее выученный текст. Центры принятия решений находятся совсем в других местах и очень не публичны.
— Ничего себе. Вот бы не подумал. Ну президент, надеюсь, настоящий?
— Президент — это консенсус. Причем консенсус как раз между этими самыми центрами принятия решений. Именно там вырабатывается внешняя и внутренняя политика, его дело красиво озвучить. Ну и разумеется не выглядеть идиотом под прицелом объективов на разных прямых эфирах. Там все серьезно, надо готовиться, в роль вживаться.
Все это звучало, конечно, занимательно, но довольно скучно. Разговоры и сплетни про всякие там теневые правительства, Тимоха слышал давно и даже был склонен доверять этой версии, но подобной информацией инет был забит, и фантазировать можно было часами.
— Виталий, неужели хочешь сказать, что перебили столько народу потому, что ты догадался про какие — то центры?
— Нет, конечно. Но я подробно пояснил Львовичу, где эти центры находятся, вернее круг некотрых ключевых персон в них состоящих. И дал прогноз, что противоречия неизбежно порвут страну на части, там безвыходная ситуация.
— Да ну. Неужели так все печально? Мне кажется, всегда можно договориться.
— Не так все просто. Мы стоим на пороге момента, когда проще все сломать и построить заново. Это осознают все стороны, но оттягивают решение, ситуация выйдет из под контроля обязательно. И когда все слетит с катушек, придется принимать много быстрых и очень правильных решений. И вот тут — то мои мозги будут на вес золота.
— Так что тебя не устраивает? При подобном раскладе условия жизни наверняка будут царскими. Беречь должны и лелеять, если настолько все серьезно.
— Да все не устраивает. Хорошие условия я могу создать себе сам, лишь бы не гоняли толпой как крысу. Кроме того, работать придется на полную, а некотрые задачи мне точно не понравятся по этическим соображениям. Я зла людям не желаю, плохо это. Хочешь докажу, что Бог есть?
— Ой, не надо, верю. Скажи лучше, что делать будем? Эти гончие, пока тебя не поймают, не успокоятся.