"Молодец" — обрадовался Умник, — "именно так!"
"Сколько займут твои объяснения?" — интересно, как быстро у меня получится прочувствовать этот пресловутый принцип и натренировать его.
"Откуда я знаю?" — удивился Умник, — "может десять минут, а может год. Но, надеюсь, ты не на столько туп".
Я только хмыкнул. Скоро мы начнем с Умником разговаривать совсем как равные — обзывая и посылая друг друга без задних мыслей.
"Давай, что ли, приступим прям сейчас" — я посмотрел на всплывшие перед глазами часы. До вечера еще часов пять есть.
Оставшееся время я усиленно занимался под чутким руководством Умника. Первоначальная задача, которая стояла передо мной — это научиться видеть магическую энергию. Как сказал Умник, эта энергия практически везде есть, в той или иной степени насыщенности. Выглядит она иногда как свечение различной окраски и аморфной формы, иногда как энергетические жгуты. Принцип видения этой энергии совсем отличался от того, который позволяет видеть ауру. Уж чего только Умник не делал — и объяснял мне и напрямую ковырялся у меня в мозгах, все бестолку было. По крайней мере сначала. Только через несколько часов, когда у меня уже голова разваливалась от напряжения и утомления, я увидел слабую энергетическую паутинку, созданную Умником перед моим лицом. Буквально на пару секунд. После этого я с чистой совестью послал Умника куда подальше, сел в телеге и решил сменить умственную работу на физическую.
Следующий час я прохаживался вдоль медленно двигающегося каравана, перезнакомился со многими гномами. Везде меня встречали хорошо, улыбались, заводили разговоры. И всех интересовали мои очки, я уже устал отвечать на вопросы, что, мол не люблю яркий свет, давал посмотреть сквозь них, предварительно выключив изображение. Они не особо удивлялись устройству очков, а больше тому, что кому-то пришло в голову так прятаться от солнца. Очевидно с разноцветными стеклами гномы знакомы. Лана хвостиком ходила за мной, задавала кучу вопросов, на многие из которых я просто не знал, что отвечать. В таких случаях я делал многозначительное лицо и молчал. Кроме того, я сам задавал вопросы. На многие из них мне просто не отвечали, или сами не знали ответов. Но, судя по обмолвкам, из которых я попытался составить цельную картину, караван должен был доставить в столицу человека, именно человека, не гнома. Ему надо было попасть к определенным влиятельным гномам и он сам является представителем (или послом) верхушки знати людей. Судя по тому, что его сопровождал в качестве охраны гвардеец-мечник короля страны, прилегающей с той стороны к землям гномов, особа была важная. Я с ним не разговаривал, да и он не особо горел желанием. А вот с мечником я хорошо пообщался. Ко мне он настроен оказался весьма положительно.
— Как же получилось, что ты так глупо подставился под стрелы? — я шел рядом с телегой, в которой он сидел и морщился, придерживая больную руку, когда телега попадала колесом в ямки и ее ощутимо трясло.
— Да очень просто, — он снова попытался поудобней пристроить свою руку, — я шел в голове каравана, думал немного подышать свежим воздухом, а не этой пылью, что поднимают телеги, когда все и началось. Если бы не моя реакция мечника — давно бы уже валялся мертвый. — Леон, а звали его именно так, я даже сначала удивился созвучию его имени с нашим земным, с детства обучался у наставников бою на мечах, и делал такие успехи, что его отец, благородного происхождения, но из несколько обедневшего рода, с удовольствием отдал сына на дальнейшее обучение в гвардейскую школу, куда, надо сказать, попасть было очень и очень не просто. Зато семье взятого на обучение гвардейца, платили очень не хилые деньги в течение всего периода обучения, которое длилось около пяти лет. Так что ему, можно сказать, повезло. Правда после такого обучения, гвардеец обязан отработать в течение двадцати лет, а дальше как захочет, может и до конца своей жизни служить в гвардии, но уже на должности, до которой дорастет. — Единственное, что меня огорчает — это то, что мои служебные мечи, на свои я еще не заработал, хоть и неплохой закалки, поломались — один был разбит ударом секиры, который я неудачно парировал из неудобного положения, атакуемый с нескольких сторон. Этот же удар и сломал мне другую руку. — Он грустно покачал головой. — Второй меч попал под колесо телеги, двинувшейся из-за ошалевшей лошади, перед мордой которой кричали и махали оружием. Вот такие вот дела… — Я только кивнул в ответ головой. Интересно, что у них бывает за утерю табельного оружия?
— Да вычтут просто из получаемых мною денег, — он снова поморщился, но уже не от боли, — проклятье! Теперь придется пару месяцев не отсылать денег домой отцу, а семья у меня большая, только сестер трое, которых надо уже выдавать замуж, а приданого еще не накопили. Мне еще на лечение надо будет потратиться. А маги-лекари дорогие. Кроме меня еще старший брат есть, он управляет с отцом хозяйством, да только что-то у них не очень получается…
— А ты молодец, Ник, — через некоторое время продолжил свой, практически монолог Леон. — Я сам не видел, но мне рассказали, как ты помог и лихо махался своим прутиком, — с доброй улыбкой посмотрел на на шест в моей руке.
— Скажи, а кто такая Лана? — поинтересовался я, поймав ее фигуру глазами. Она с увлеченным выражением лица что-то обсуждала с дедом Васой.
— Да внучка она ему, — проследив на моим взглядом, ответил Леон. — У гномов ведь как, если в семье рождается ребенок с магическими способностями, он обучается у себя в семье до совершеннолетия. При этом его учат основам магии и передают ему семейные секреты. Потом его, чаще всего, отдают на обучение в какую-нибудь общую академию, свою, а у гномов она одна, или посылают к нам, так сказать, для обмена опытом. Вот Лана и учится у своего деда. Я думаю, на самом деле она ему правнучка, если не пра-пра. Ты видел какой старый дед Васа? Явно не одну сотню лет живет. Вот на следующий год она планирует поступить в Академию, как раз в моем родном городе, на факультет целительства. Дед Васа уже договорился со мной, приглядывать там за нею. Да и поживет она в нашей городской резиденции, отец не будет возражать. Хорошая она девушка, — он с доброй улыбкой смотрел на нее.
Ну что ж, видно неплохой парень этот Леон. Я посмотрел на его руку.
— А что, разве Лана не может хотя бы снять у тебя боль? — действительно странно, два мага в караване, а тут люди мучаются.
— Да у нее запасы магической энергии небольшие. Еще молодая. Хватает на одного больного, а потом пол дня набирается сил. Она пока не может много энергии накапливать.
— А дед Васа?
— А-а-а, — он дернулся сделать попытку махнуть рукой, но вовремя остановился, — Его сильно потрепал маг разбойников, он почти пустой. Так Лана мне сказала. Он, наверно, до самой столицы еще ничего не сможет делать…
А я про себя подумал, что это может быть еще одной причиной, почему Дортмун так разговаривал со мной и не задавал лишних вопросов — просто, чтоб не настроить меня против. Ведь никто не гарантирует караван от новых нападений. А я вроде как справился с магом противника. Только почему меня прямо не спросили, маг я или нет?
"Да потому, что, ты не определяешься как маг, уж на это сил у Васы должно хватить, а результат, тем не менее, в виде мертвого мага, умершего непонятно от чего, есть" — влез Умник.
"Эй! Эту мысль я не проговаривал!" — удивился я. — "а ну, колись, в чем дело!"
"Ну" — скромно начал Умник. — "Я ведь теперь плотно работаю с твоим мозгом, вот и научился иногда понимать не только проговариваемые мысли. Но ты не растраивайся. Это не всегда происходит!" — успокоил он меня.
"Да я и не расстраиваюсь. Просто постарайся не делать этого без крайней необходимости. Знаешь, как неприятно чувствовать, что твои мысли уже не только твои?"
"Ладно. Я понял" — произнес Умник.
Я покосился на Леона, баюкающего свою руку и мне пришла в голову одна мысль.
"Скажи, Умник, я так понимаю, что местные способы магического лечения основаны на том, что маг пытается воздействовать на больные участки тела через ауру. Так?"
"Верно"
"А ты проделывал это со мной немного по-другому — напитывал информ-структуру моей энергией, которая выправляла энергетику всего организма через ауру. Так?"