На четвертые сутки стало теплеть и светлеть. На Нижней Волге тоже уже осень, но она еще теплая, с солнышком. Я сошел с парохода в пятнадцати километрах от Усовки и не стал ждать попутной машины, а расспросил про дорогу и — айда пешком. Рюкзак за спину, палку в руку и — пошел.
Нет, ты не поймешь, Галя, как хорошо идти пешком одному! Идешь не спеша и видишь так много. Волга как море. Левый берег узкой полоской видится, а правый, горный, высоко взметнулся. По нему я и шел. По тропинке. Тропинка то в овраг спустится, то на самый гребень горы взберется, то в дубовый лесок нырнет, то ровным полем тянется. Идешь-идешь, остановишься, смотришь кругом и не насмотришься. А по Волге суда плывут, лодки, самоходные баржи. В полях тракторы зябь пашут. На огромных телегах к фермам сено и солому возят. Все что-то делают, куда-то едут или идут. Одним словом, везде жизнь.
И вот показалась Усовка. На самом берегу Волги. С одной стороны села речка, с другой — крутой овраг. Берег у оврага красный, глинистый. Повыше оврага роща сосновая. Напротив села остров, заросший лесом. Я уже смахал туда вчера на лодке. Было ветрено, и желтые листья падали прямо на меня. Видел много дроздов и пожалел, что не взял ружья: был бы у нас с отцом хороший обед. Всю прошлую ночь ревел ветер. Утром выглянул я в окно, а тополя начисто оголились. Поглядел на остров — там тоже лес почти голый стоит, черный, только кое-где желто-красные пятна остались.
Усовка — это три улицы. На площади магазин, за околицей средняя школа. Есть еще церковь. Отец говорит, что она красива, а я не понимаю в архитектуре церквей, по-моему, все они одинаковы: купол, колокольня. Самое потешное в том, что поп молодой, лет тридцати с небольшим.
Работать я стану плотником в строительной бригаде. Откровенно сказать, побаиваюсь. Там все взрослые мужики, мне за ними не угнаться, хотя я немного умею держать в руках инструмент.
Спасибо тебе за письмо. Еще получил кое от кого из наших. Жизнь понемногу раскидывает нас. Ты в медицинском, другие в педагогическом и строительном. Некоторые работать пошли.
Не знаю, когда попаду в город. Наверное, не скоро.
Живем мы с отцом в большой избе. Сплю пока на полу, но скоро обещают привезти в сельмаг кровати, тогда купим.
В общем, жизнь у меня налаживается новая.
Передай привет всем, кого увидишь из наших одноклассников. Желаю тебе всего хорошего.
2
Когда Ника узнала, что председатель колхоза просит ее зайти в правление, она удивленно подняла тонкие брови и капризно скривила губы. «Зачем я ему понадобилась?» Весь вечер она не могла отделаться от мысли о председателе и все не могла решить: пойти или нет. Посоветоваться было не с кем: отец и мать еще не вернулись с работы.
Перед новым председателем, которого она еще не видела, у нее была необъяснимая робость. Он заочно внушил ей уважение ученостью, вызывал любопытство.
«А что если сходить?..» — подумала она наконец, почти уже не колеблясь.
Одевшись в синюю юбку, красную шерстяную кофточку — в этом наряде, говорили ей, она выглядела очень привлекательной, — посмотрелась в зеркало и осталась довольна собой.
Спустя немного времени она простучала высокими каблуками по ступенькам правленского крыльца и непринужденно прошла мимо бухгалтера в кабинет председателя.
Венков в это время собирался уходить и надевал жесткий хрустящий плащ. На приветствие девушки он ответил холодно и, повесив плащ на крюк, показал рукой на стул.
— Прошу!
Ника села, раскинув по стулу широкую юбку, положила ногу на ногу и бесцеремонно уставилась на председателя. А он, казалось, не обращал на нее внимания и о чем-то думал, склонив молодое еще, смугловатое лицо.
— Вы меня звали, — сказала Ника, поправляя кофточку на груди. — Вот я и пришла.
— Ваша фамилия? — Спросил Венков, садясь на свое председательское место.
— Филатова… Ника…
— Как?
— Ника… Так зовут меня… А по документам я Клавдия.
— А-а, — протянул Венков. — Как же мне-то вас звать?
— Как все: Никой.
Венков покачал головой.
— Я думал, прошла мода на перемену имен и фамилий. Было время, в газетах об этом печатали. Некоторые этой переменой отрекались от своих родителей… социально неудобных… а кто ради звучного имени. Со мной учился один… Синебрюхов Епифаний. Теперь он живет где-то под именем Евгения Арбенина.