Житье у рыбаков было вольготное, разгульное. Ловом они занимались в разрешенное время — весной после нереста, летом и осенью до ледостава. В промежутках должны были чинить невод, сети и лодки.
Из года в год рыбаки выполняли план лова, и на другие работы их не привлекали. Свободного времени у них оказывалось много, и они завели на волжских островах большие огороды и бахчи, продавали арбузы и овощи на пристани.
Ни у кого не было сомнения, что рыбаки утаивали из улова часть самой ценной рыбы — осетров, стерлядь, продавали, а деньги клали в карман. Но поймать за руку их не удавалось.
— Да, эти рыбаки! — повторил Венков с тяжелым вздохом. — Разогнать бы их надо да заставить хлеб сеять. Но нельзя: колхозу дан план вылова рыбы.
— План им легко дается, — начал говорить бригадир и быстро распалился. — Что в невод, в сети попало, все им засчитывают, и мальков и маломерков, без сорта, без породы, лишь бы голова да хвост у рыбешки были. Общий вес они набрали — план готов, в героях ходят. Это аристократы в колхозе.
— Аристократы! — Венков рассмеялся. — Разберемся с рыбаками.
Сейчас только пришло ему на ум, как поступить с рыбаками. В пору уборки хлеба рыбу не ловят, и рыбаков надо заставить работать в поле. А перед тем проверить исправность снастей и дать срок на починку. Лодки под замок. Хватит, повольничали! Все усовцы поддержат Венкова: рыбаки как бельмо на глазу.
…В первомайские праздники полевые работы не прерывались, поэтому правление решило устроить трехдневный отдых, как только было покончено с севом и посадкой овощей.
У клуба на деревянном щите, рядом с афишей о кинофильме «Девушка с гитарой» появилась другая афиша, приглашавшая всех на гулянье «У трех берез».
В четверг стояла хорошая погода. С утра над Усовкой висела густо-синяя туча. Но выкатилось из-за степного берега, из-за мелколесья, солнце, и туча незаметно исчезла — то ли истаяла, то ли уплыла за горизонт, гонимая ветром. К двенадцати часам стало даже жарковато. Молодая листва на деревьях блестела, играя солнечными бликами. Чешуйчатым серебром переливалась река.
Место «У трех берез» называлось так потому, что тут росли три березы от одного корня. Им было, наверное, около ста лет. Толстые стволы с черными шершавыми пятнами и шелковистой, молочной белизны берестой стояли крепко, не качаясь даже в ветер. С мощных суков свисали длинные и тонкие ветви, густо унизанные нежно-зелеными листьями. Вокруг берез была ровная лужайка, за ней вразброс росли дубы, а по склону к Волге — татарский клен, терновник, кусты шиповника.
Алюминиевый радиоколокол на дубе с утра лил на всю окрестность марши, песни, плясовые переборы. В тени деревьев стояли развозные лавки: на одной было написано белой краской «Промтовары», на другой — «Продукты». Чуть поодаль притаился в зелени грузовик с бочками пива, с ящиками, в которых торчали из гнездышек бутылки с фруктовой водой.
Народ кучился около лавок и пива, но торговля не начиналась.
— После митинга, граждане, после митинга, — говорил милиционер. Он был в начищенных сапогах, застегнутый на все пуговицы, с кобурой на ремне, в белых перчатках, весь очень важный и торжественный.
На грузовиках приехали колхозники из Андреевки и Лапшовки. Стало шумно, но еще не весело.
Отдельной группой пришли Венков, Перепелкин, Варнаков, с ними жены.
Радиоколокол на дубе заикнулся, не допев песню, и замолчал. Народ стал грудиться на лужайке, все смотрели на Венкова, ожидая начала митинга.
Вперед выступил Перепелкин. Празднично одетый, но с усталостью в глазах, он сказал громко, как позволял ему глуховатый голос его:
— Товарищи! По поручению партийной организации и правления колхоза праздник, посвященный успешному окончанию весенних полевых работ, объявляю открытым. Слово имеет председатель колхоза Николай Семенович Венков.
На Николае Семеновиче хороший костюм, ботинки вместо обычных сапог, белая рубашка с галстуком. Таким он всходил на кафедру перед студентами.
— Всех вместе и каждого в отдельности поздравляю, дорогие товарищи, с успешным окончанием вешнего сева, закладкой плантаций и других полевых работ. — Венков сделал паузу, и в эту минуту в толпе раздался хлопок, потом другой, третий, и скоро замелькали сотни рук, и хлопанье их слилось в общий шум. — От имени правления и от себя я благодарю всех, кто потрудился в эти дни. — Венков согнулся в поясе и почти коснулся рукой земли. Такого в Усовке еще не бывало, чтобы председатель колхоза поклонился народу земным поклоном. И такой тут пошел хлоп, такие крики восторга, что стая грачей с криком поднялась с гнездовья. Наконец все угомонилось, и Венков продолжал речь. Он назвал количество засеянных гектаров, сколько сбережено горючего, и под конец объявил, кого и какой наградой отмечает правление. Тут были денежные премии, путевки в дома отдыха, благодарности.