— Не боги горшки обжигают. Садитесь-ка поближе к столу, я вам расскажу, что и как надо сделать…
На другой день Ника пошла на свиноферму. Было тихое серое утро. Наезженная дорога со следами от тракторных гусениц матовой лентой спускалась в низинку, за которой на взлобке косогора стояли беленные известью строения фермы. С поля доносился ровный гул моторов: трактористы допахивали зябь.
Шла она не спеша, будто прогуливалась на досуге. Думала о предстоящем деле. Ее удивило, что Венков не сказал ей ни одного резкого слова, говорил с ней доверительно, мягко, и даже напутственного тона не было в его словах. Как это непохоже на прежнего председателя, кричавшего во все горло: «Я заставлю тебя работать!»
Ника улыбалась, вспоминая Венкова, и казалась самой себе лучше, чем о ней думали на селе.
Вспомнилось, как в минувшие дни, когда нехотя листала книгу по свиноводству, сколько раз подходила к ней мать, сложив на животе усталые, в черных трещинках руки, тихо говорила: «Шла бы ты лучше на ферму работать, а не обследовать». Нику это бесило. «Этого еще мне не хватало!» Мать вздыхала, качала головой: «Как ты жить будешь?» — «Сумею…» Знала, что не следует грубить матери, но хотелось побравировать. Потом, жалея мать, чуть было не сказала, что все это баловство и шутки, но не успела: в сенях послышались шаги отца, и она уткнулась в книгу. С отцом не смела так говорить, как с матерью. Недавно отец сказал ей: «Ладно! Зиму потерплю твое безделье. Но если не сдашь в институт и не пойдешь работать, — убирайся на все четыре стороны!» С тех пор он стал малоразговорчивым, и Ника боялась его…
Только на минуту взгрустнула она, вспомнив про отца, про обиду, нанесенную матери. Но эту грусть вытеснила заманчивая мысль о том, как она будет докладывать Венкову о ферме. Она уж постарается не ударить в грязь лицом.
И на нее нашло то настроение беззаботности, когда все бывает мило.
3
В большом помещении с поперечными деревянными балками под шиферной крышей стоял полумрак, в котором смутно проступали два ряда столбов по краям бетонной дорожки. Вдоль стен тянулись тускло освещаемые решетчатые дощатые загородки. Там раздавалось чавканье и довольное похрюкиванье. Густой, застоявшийся, неистребимый запах навоза перемешивался с острым удушьем карболки.
Обходя лужицы с навозной жижей, Ника встретила в глубине свинарника человека, тесавшего топором жердь.
— Разрешите пройти.
Человек распрямился, повернулся к ней лицом, отступил в сторону и, видя, что девушка не трогается с места, дотронулся рукой до козырька кепки.
— Венков… Алексей Венков.
— Знаю. Я видела вас в селе.
Помолчали, разглядывая друг друга.
— А вас как зовут? — спросил парень.
— Ника.
— Наверное, полностью Веро-ника?..
— Не угадали.
Задорно откинув голову, Ника рассмеялась и весело зашагала по бетонному полу.
Заведующая фермой, Анна Семеновна, женщина лет сорока, с прямыми седыми волосами и темным пушком над верхней губой, выслушала Нику и, приоткрыв дверь дежурки, крикнула:
— Эй, девчата! Давай сюда! Ревизорша пожаловала, сейчас обследовать будет.
Свинарки, большей частью пожилые женщины, засмеялись:
— Это Клавка-то обследовать нас!
— Да она не знает, из какого места у свиней ноги растут.
Смех прокатился по всем закоулкам свинарника.
— Нет, девчата! Пускай обследует. Пускай! — Заведующая плотно села на скамейку, засунула руки в карманы халата. — С чего начинать изволите?
— С рациона кормления?
— С привеса?
— С опороса?
Выкрики свинарок были озорные до злости.
— Ознакомься с надоем свинячьего молока.
— А может, желаешь проверить, как хавроньи рожают?
Нику обижала нарочитая грубость женщин, ее коробило от каждого их слова. Она твердо, с достоинством сказала:
— Я не сама напросилась, председатель послал.
— Так вот ты и скажи председателю, чтобы людей дал на ферму.
— Лучше засучивай рукава да берись навоз выгребать. А то пришла обследовать. Подумаешь, ревизорша какая!
Среди свинарок Ника видела и тех девушек, что вместе с ней учились в школе. Не понимая причины их злости, она чистосердечно стала оправдываться:
— Девчата! Да ведь я не ради того, чтобы винить вас в чем-нибудь… Председатель попросил.
— А ну, покажь руки! — неожиданно сказала заведующая фермой и ухватилась за рукав Ники. — Видали! Лакированные ноготки! Фу-ты ну-ты!.. Уходи-ка отсюда, а то навозом провоняешь! Или бери вилы да нагружай навоз на тачку.
— Правильно!