Тем временем очередь подвинулась. В кузов машины Алексея залезла девушка, запустила в зерно щуп. Через несколько минут сделала отметку в бумажке: зерно годится.
Обратно Алексей ехал порожняком. Хотел гнать быстрей, но, как назло, навстречу то и дело шли машины, а попутно двигалась впереди длинная колонна перегоняемых куда-то грузовиков и комбайнов.
Добрался до тока, отдал квитанцию, лег в тени, смотрел, как двигался транспортер, на который девушки кидали лопатами зерно, и оно тугой струей лилось в зернопульт, а оттуда вылетало фонтаном, сея в воздухе пыль и полову. Из чистого вороха девушки стали насыпать зерно в кузов машины. Загорелые с головы до ног девушки были так естественны в движениях, что тяжелая работа казалась со стороны легкой.
— Готово! — услышал Алексей и полез в кабину грузовика.
В самый разгар уборки стали поспевать помидоры. На сбор их Венков поставил старух и детей, а старшей — Тамару Николаевну.
Помидоры должен был забрать по наряду городской пищеторг. Приехали два грузовика, увезли навалом пять тонн. Через день прибыл один грузовик.
— Что ж вы на одной машине! — возмущался Венков. — Помидоры осыпаются, нам их девать некуда.
— Машины на вывозку зерна мобилизовали, осталась одна. Да и ее заберут, пожалуй.
Больше машина не приехала. Из колхоза звонили в город, услышали ответ: не на чем возить помидоры.
— Что же с ними делать? — вслух рассуждал Венков. — Гибнут ведь.
Он знал, что овощи надо перерабатывать на месте: солить, консервировать, делать соки, варить пасту. Да мало ли что можно сделать из спелых помидоров! Но ни бочек для засолки, ни оборудования для консервирования в колхозе нет.
— Пошли нас в город на базар с помидорами-те, — посоветовала Матрена. — Доход дадим. До пристани недалеко подбросить, а там на пароходе.
Венков подумал, посчитал, что из этого может получиться, и решил по-своему. Тамара Николаевна послала ребятишек собирать по домам корзины и ящики. Все, что удалось найти, заполнили отборными помидорами, повезли на пристань, где и распродали пассажирам с пароходов. Ящик помидоров пришлось дать начальнику пристани, и он отвел колхозу место у самых сходней. И стали каждый день возить помидоры на пристань. Продавали мерой: солдатским котелком, ведром.
Доставалось Тамаре Николаевне. С утра надо собрать помидоры, потом отвезти их на пристань, оставить там трех старушек, вечером привезти их вместе с тарой и выручкой. Но дело шло, хотя и хлопотливое, но доходное.
Не хватало людей на сбор огурцов, и они перерастали, желтели. Венков ворчал: зачем было возиться с огурцами, зачем он подчинился указанию районных организаций? Те говорили о снабжении овощами городов, но ведь знали, что вывозить овощи не на чем и они погибнут. Эта история повторялась из года в год. Немного закупил огурцов и засолил на месте райпотребсоюз для столовой. Но это капля из моря. И решил Венков подождать немного и пустить на огурцы свиней.
А впереди был август. Поспеют яблоки, арбузы, дыни. В плане государственных поставок фрукты не значатся. Куда их девать? Опять на пристань возить? Дать объявление в газете, что на месте продаются фрукты? Будь село близ города — нагрянули бы покупатели, сами набирали бы, колхоз только взвешивай да деньги получай. А сюда кто поедет? Погибнут овощи и фрукты — за это никто не спросит. Другое дело — хлеб: за него строгий ответ. Ради хлеба распахали луга, запретили сеять кормовые травы. На совещании областей Поволжья досталось тем секретарям обкомов, которые разрешили не подчистую выкорчевать травы. И кличка унизительная появилась: «травопольщик». Один секретарь обкома чуть заикнулся в защиту трав, так через несколько дней слетел с этого поста и так уже не поднялся, пребывал на «низовой» работе…
Горькая память Венкова не могла забыть этого долгие годы. Он был убежден, что не надо расширять посевные площади, а повышать их урожайность, верил, что придет время, когда уменьшатся посевы зерна, а урожайность вырастет, что появятся искусственно созданные луга… Но что толку в его думах. Утешался одним: веру его истребить ничто не сможет… и вопреки директивам он тайно посеял кормовую свеклу и немного люцерны…
В начале сентября колхоз «Россия» выполнил план сдачи зерна государству. Утром привезли районную газету, в которой был напечатан рапорт, подписанный Венковым и Перепелкиным, а в полдень Венкова искали всюду: велено позвонить в райком.