По лицу Анны Семеновны пробежала тень, она села.
Слова попросил Тимофей Варнаков, председатель сельского совета. Узкое удлиненное лицо его, как всегда, было румяное, а лоб с глубокими залысинами — снежной белизны. Говорил он сидя, опершись локтями на колени:
— Права Анна Семеновна. Есть у нас семьи в нужде. Работник — одна бабья сила, а ртов четыре, а то и пять. Им ведь, как галчатам желторотым, только знай подавай. Надо как-то о них подумать, что-то сделать.
Когда он умолк, Венков, не дожидаясь других выступлений, сказал:
— Семьям погибших фронтовиков надо помогать. Одиноким старикам тоже. Я не всех усовских и лапшовских знаю. Не каждая ведь семья погибшего в нужде.
— Правда, — кивнул Варнаков.
— Поручим трем-четырем членам правления взять список семей погибших фронтовиков и дать по каждой семье обоснованное заключение: доход на душу и прочее. На правлении рассмотрим и окажем единовременную помощь тем, кто в самом деле нуждается. И еще инвалидов войны и труда не забыть. — Венков взглянул на Прошку. Тот по-своему понял этот взгляд и хмуро бросил:
— Меня не включайте в этот список: в помощи не нуждаюсь, сам зарабатываю.
— Просьбу удовлетворим, — с улыбкой пообещал Венков, и все рассмеялись. — Так кому же поручим заняться семьями погибших фронтовиков?
— Бригадирам всех трех бригад, — предложил Варнаков, — а в помощь им по комсомольцу.
Венков повернулся к секретарю комсомольской организации Славке.
— Как?
За него ответил секретарь парторганизации, старший агроном Перепелкин:
— Пусть займутся. Все равно ничего не делает комсомольская организация.
— Как это ничего? — огрызнулся Славка, и девичьи глаза его вспыхнули обидой.
— Ну, почти ничего, — немного смягчился партийный секретарь.
— Значит, договорились: поручаем бригадирам и секретарю комсомола. Возражений нет? Нет. Принято. Срок — неделя.
— А семьи военнослужащих запросят помощи? — спросил Славка.
— А есть нуждающиеся? Не слышно что-то. — Венков ждал, что скажут об этом другие.
— Солдатские семьи все обеспеченные, трудоспособные, — начал Варнаков, но в другой комнате засмеялись. — Вы чего там? Я чего-нибудь сморозил?
— Да нет, — послышалось из-за двери. — Говорим, одна в нужде ходит, Дарья. Но она не в хлебе нуждается, а в мужике.
Теперь смех прокатился по всему собранию.
— Это какая Дарья? — поинтересовался Венков. — На свиноферме, такая…
Ему не дали договорить, засыпали смехом, шутливыми выкриками:
— Такая… яловая, красивая.
— Заприметил, Николай Семенович.
— Видать, глаз наметанный.
— А что, она завлекательная.
Вместе со всеми смеялся и Николай Семенович, смущенно качал головой.
— Веселый вы народ, с вами не закиснешь.
Посмеялись, перешли к делу.
— Прошу слова!
— Пожалуйста, Прохор Степанович.
Инвалид встал и с непривычной для всех серьезностью сказал:
— Тем, кто станет горлопанить, что, мол, больше выдать, надо напомнить… Совсем недавно зерно-то с токов на элеватор везли… подчистую… На трудодни, на семена не оставляли.
Со всех сторон послышались выкрики:
— Было!
— Помним.
— Подчистую.
— А теперь, — продолжал Прохор, — с каждым годом все больше доход у колхозников. И опять намечают против прошлогоднего повысить. Чего же тут горлопанить!
Перепелкин зачитал план бригадных собраний, которые намечались в разные дни, чтобы на каждом собрании смогли быть все члены правления и настаивать на своем решении.
— Я рад, товарищи, что мы сошлись во мнениях. Но на собраниях, наверное, не будет так гладко.
— Не будет, — подал голос Лавруха. — Шуму будет. В капитал много закладывать хотите, не все на это согласныя.
— С чего начинал хозяйствовать крестьянин?
— С лошади, — Лавруха загнул обрубок пальца, — покупал лошадь, корову, соху, борону… потом дом строил, из землянки перебирался.
— Сущая правда. А согласились бы вы опять за соху взяться?
— Не-ет! На сохе меня не женишь: машиной набалован.
— Так вот это надо и говорить тем, кто шуметь будет. Все должны понять простую вещь: если мы хотим жить в достатке и в радостях, то для этого надо работать и откладывать на завтра. Одним днем живет человек безрассудный… В отчете есть примеры того, что наш колхоз понемногу движется вперед. Трудодень дорожает. А это, между прочим, потому, что снизились трудовые затраты на производство продукции. Год назад в Усовке-то электричество какое было? От движка. Мощностей не хватало. Теперь мы подключены к государственной электролинии, механизированные тока завели, электронасосы воду на овощные плантации погнали. Вложенные в это деньги принесли прибыль… Вот такими примерами надо убеждать… Прошу извинить: все говорю и говорю. Кто желает выступить? Нет? Тогда заседание окончено, всех благодарю за участие. — Венков вышел из-за стола, потянулся к вешалке за шапкой.