Глава 1-5
Часы показывали полночь, а отца все не было дома. Конечно, пора бы уже давно привыкнуть, что папа может даже ночевать не приходить, но тем не менее, не волноваться за него я не могла. Как обычно, чтобы хоть немного отвлечься, я работала. Благо заняться мне было чем. В компании отца я была ведущим экономистом и сидеть без дела мне не приходилось. Сейчас я как раз готовила очередные отчеты на проверку финансистам.
Когда от бесконечных цифр, икселевских таблиц и формул голова шла кругом, я решила сделать небольшой перерыв и перекусить.
В холодильнике было шаром покати. Но кое-что все же нашлось: грибы, яйца, пара помидоров и сосиска, жалко съежившаяся в пластиковой упаковке. Пожалуй, можно неплохую яичницу сделать. Даже удивительно, что эти продукты еще не пропали, ведь готовила я очень редко, а питалась, в основном, в кафе, возле бизнес центра, в котором трудилась.
Мой скромный ужин вышел довольно неплохим и даже сытным. Запив все это дело минеральной водой без газа, я было уже поплелась спать, но входная дверь отворилась и на пороге возник жутко пьяный отец. Если честно, впервые видела его таким, еле державшимся на ногах. Нет, конечно, он выпивал с партнерами или заказывал один-два бокала вина за ужином, но чтоб вот так… Никогда.
— Пап, ты чего? — встретив его в коридоре, спросила я.
— Ника, — заикаясь, пробормотал отец. — Ника, прости меня, — повторил он, стаскивая с носа очки и кидая их на полку, возле зеркала.
— Эй, ты чего так напился? Раздевайся и давай-ка ложись спать, — я подбежала к папе и начала помогать ему снять верхнюю одежду.
— Ника, — опять пробухтел отец, и сполз по стене на пол.
— Па, ну ты чего! Давай, поднимайся. Пошли, я провожу тебя в твою спальню, — я попыталась предпринять попытку поднять отца, но, естественно, у меня ничего не получилось.
Он был довольно крепким, высоким мужчиной, так что если бы даже я очень сильно захотела помочь ему встать, у меня бы все равно ничего не вышло.
— А с виду приличный, деловой человек. Эх, Юрий Семенович, — пожурила я отца, перед тем, как подсунуть под его голову подушку с дивана и накрыть пледом. Папа тут же захрапел.
А ведь раньше, он вообще не пил, от слова «совсем». Занимался спортом, мечтал стать футбольным тренером и даже, наверное, стал бы, если б в лихие девяностые сомнительный бизнес не затянул его с головой в свои сети. Тогда вся карьера спортсмена пошла насмарку, зато в коммерции он преуспевал, что, конечно, радовало далеко не всех. Конкуренты папы пытались топить его компанию, запугивали, стращали и в один прекрасный день воплотили свои ужасные угрозы в жизнь — хладнокровно застрелив маму с бабушкой в подъезде нашего дома.
Тогда я была годовалым ребенком и ничего не понимала. Папа взял всю заботу обо мне на себя. Он-то меня и вырастил. Маму я не помнила, знала ее лишь по многочисленным фотографиям, которые остались после ее смерти. С этих черно-белых, иногда цветных, карточек на меня смотрела молодая, темноволосая женщина, с восхитительно длинными ногами. Моя мама работала тогда в «Доме моды» манекенщицей.
Дважды потом отец пытался устроить свою личную жизнь, женился, но ни к чему хорошему это не приводило. Первая жена, тетя Оксана, ушла, из-за того, что он много времени проводил на работе и совсем не уделял внимания семье, а вторая жена просто изменяла ему направо и налево.
— Видели бы тебя сейчас твои подчиненные, — я тяжело вздохнула, выключила свет в коридоре и направилась в свою комнату. Завтра рано вставать на работу, а мне и спать-то осталось совсем ничего.
Я быстро приняла душ, почистила зубы, переоделась в пижаму и уснула, едва моя голова коснулась подушки.
Проснулась я не от того, что истошно вопил будильник, а от того, что меня кто-то тормошил за плечо.
Открыв глаза, в полумраке комнаты, я увидела сидящего на краю кровати отца. Он обеспокоенно смотрел на меня, будто хотел что-то сказать, но не решался.
— С ума сошел? — сонно проговорила я, бросив взгляд на часы, стрелки которых не показывали даже шести утра. — Еще же не пора вставать.
— Ника, собирайся и уезжай, — заговорчески произнес отец, обдавая меня перегаром.
— Фу, па, пожуй жвачку, что ли, — уворачиваясь от неприятного запаха, сказала я.
— Я серьезно тебе говорю, Ника. Собирай вещи и уезжай куда подальше, — уже повысив голос, повторил отец.
Он был словно сам не свой, возбужденный и чрезмерно эмоциональный. На миг мне даже показалось, что он не в своем уме.
— Па, ну ты чего? — сев на кровати, облокотившись на подушку, спокойно спросила я отца.