Тогда-то это и случилось. Девочка, не смотря на болезнь своего единственного сожителя, даже и не подумала его покинуть. Напротив – стала ещё усердней ухаживать за ним. Будто за собственным дедом, который не мог самостоятельно сходить в туалет или поесть. Ежедневно она лечила его своими крохотными ладошками и обеспокоенно своими чарующими глазёнками в лицо своего подопечного. Оно выражало пустоту. Абсолютное не желание жить.
Всё изменилось в корне, когда “час пришёл”. Почувствовав костлявую руку у себя на плече, Константин испугался. Испугался так, что готов был на всё, лишь бы выжить. Казалось, что будь у него выбор – спасти родных или сгинуть самому, то лучше бы он ещё раз увидел горящий особняк. Но в этот раз не кинулся в город за помощью, а удрал бы в лес. Так далеко, что ни одна живая душа бы не нашла.
В ту ночь тьму разгоняла полная луна и рой ярких звёзд. Этот вид навсегда отпечатался у него в памяти.
Каким-то чудом вытащив прокажённого из дому, девочка уложила его на траву рядом со старым колодцем. Разместив его голову у себя на коленях, она начала петь. Её голос слегка дрожал. Всеми силами стараясь не плакать, она смотрела на небо.
- Не хочу умереть… вот так, - простонал он. – много раз представлял смерть близких. Свою смерть. Но не так…
Девочка снова посмотрела на лицо Константина. Её глаза, каким-то образом всё ещё полные звёзд, было последним, что он увидел, будучи человеком.
- Не волнуйся. Я не дам тебе умереть.
***
Полгода, как её нет. Зато я всё живу. Живу под полом у семьи крестьян, у которых этой зимой заболел младший сын и был чудеснейшим образом исцелён. Исцелён нищенкой, что жила у них в амбаре. Живёт помещик, который после этого заставил несчастную девочку исцелить его жену от чумы. К слову – сама жена мертва. Померла медленно, мучительно и почти в один день со своей неудавшейся целительницей.
Мне часто снится тот день. Только я не сижу в амбаре и не жду свою хозяйку, а наблюдаю с крыши за её казнью. Наблюдаю за тем, как горят сначала ветки под её ногами, а потом она сама – связанная и беззащитная. Я наблюдаю за двумя сотнями исчадий ада, что с необъяснимой жадностью наблюдают за этим. Некоторые даже улыбались, выкрикивали – “Сжечь ведьму! Выжечь скверну! Она совокуплялась с дьяволом! Нежить! Тварь!”. Я не мог ничего предпринять, даже когда она начала плакать и орать от боли. Я не смог даже выкрикнуть слова в протест тому безумию, что творилось перед моими глазами.
Это был последний дорогой мне человек, которого поглотил безжалостный огонь. Хотя, огонь ли? Может не стоит винить слепую стихию?
Снова запах еды из-под пола. Они не виноваты. Семья крестьян всего лишь пыталась помочь несчастной жене своего помещика, как когда-то маленькая девочка попыталась помочь мне. Сколько бы ещё мне не осталось, я никогда не забуду её взгляд, полный звёзд... Никак не могу привыкнуть, что её нет.
Конец