— Всё нормально. Я уже привык проживать десятки жизней, смотря на мир за стеклом глазами тех, кого туда отсылаю, — говорил он и старался держать на лице улыбку.
— «Но как же тягостно смотреть, как они из раза в раз мучаются и погибают из-за меня…» — не договаривая самого важного.
Черты этого лица не сохранились после перехода в голове попаданца. Лишь приятные и теплые его очертания. С толикой скрываемых сомнений, обеспокоенности и сожалений. Что подобно чёрным пятнам, нет, кляксам, расходящимся по картине, портили её.
Ино согласился, наконец, проскользнуть вновь в мир живых лишь дабы попытаться прервать череду сомнений «вечно пялящегося в зеркало нарцисса». Так как Кавасаки не был столь мудр, чтобы разрешить томящуюся в душе «вечного собеседника» проблему. Но верил, что даровав ему ощущения, коих он был лишен в том пустом мире, мог помочь справиться с ней «заточенному даже после смерти» самостоятельно. Даже лучше будет сказать «по своему». Так как чересчур уж долго он прожил в плену чужих жизней.
Жизней, о которых научился слагать басни, песни и поэмы. Записывать их ход, определявший и ход истории всего мира вокруг, ему было некуда, потому он «вынужден был» всё запоминать. Чем-то этим так и не назвавший своего имени, что «ни вспомнил, ни придумал заново», незнакомец напоминал одну личность из истории древности. Но только если Иллиаду постоянно вспоминали и почитали, то «труды» «заточённого под древом» вызывали в людях за стеклом лишь ненависть. Которой тот совершенно не заслуживал.
***
— А может ты банально, как и многие до тебя, хочешь ему «отплатить» за то, что он позволил тебе начать новую жизнь? — голос демона в клинке отвлёк Ино от размышлений.
Юноша забился в самый грязный и мрачный угол Первого круга Среднего, промокая под редким дождём, однако его тело не дрогнуло. Он не понимал, как в этом искусственном городе «работает» погода. Как он вообще держится на этой проклятой земле. Клинок перед ним словно был собран из тех самых пластин, что до этого окутывали его тело в «боевом» режиме. Только вот в том месте, где гарда переходила в лезвие, на него глядел алый немигающий глаз, что принадлежал его новому собеседнику.
— Может и так. Но ты мог бы попусту не лезть в мои мысли? — встряхнув голову, Ино встал, снова готовый действовать.
— Как без этого? Откуда мне знать, что прямо сейчас ты не придумываешь очередной план о том, как бы изжить меня? Я же твое «нежеланное приданое», как никак! — ответил голос из клинка, после чего тот поднялся и прикрепился к спине Кавасаки подобно второму позвоночнику.
Который тот тут же укрыл под рваным тёмно-синим плащом, свою голову спрятав под его капюшон. Он подумывал сменить этот наряд на что-то более менее удобное и практичное, но быстро осознал, что именно с таким обликом будет вызывать меньше всего сомнений, слоняясь меж тёмных и грязных закоулков одного круга за другим. Его печалило, что даже в мире, которому грозил единый великий враг в лице Хаоса, столь активно буйствовала преступность, подминая под собой прибыльные районы, а также росла несправедливость, порождая бедные.
— Да! Вот так ты от меня никуда не денешься! — довольно заявил голос демона.
— А ты — от меня, — ответил Ино, развеивая дурные мысли.
***
Когда еще только Ино попал в этот мир, то тут же столкнулся с трудностями. Точнее даже оказался в смертельно опасной ситуации. На высоте Первого круга в небе, падая за границу города. Он отчаянно пытался всеми фибрами своего тела и души отыскать ту сверхсилу, что мог бы получить, пройдя за грань, которая позволила бы не расшибиться об черную землю былого пригорода. Однако стоило ему четко разглядеть руины былых зданий и снующих меж ними зверей Хаоса, и он поддался панике. Готов был на всё, только лишь бы его вторая жизнь не окончилась быстрее первой. И на его зов ответили.
Вырвавшимся из внезапного разлома в пространстве клинком, пронзившим его грудь. Тогда Ино думал, что хуже уже быть не может. Но когда он услышал в своей голове голос демона катаны и увидел его глаз впервые, то понял, как же ошибался. Ибо ради собственного спасения подписал договор, обо всех условиях которого ему довелось узнать только после того, как он очнулся в опустевшей мрачной округе. Былые останки зданий были перемолоты его новой проклятой силой в пыль, а зверей Хаоса когти демона разорвали на развеявшиеся по ветру фиолетовые клочки.