И ведь никаким богохульством это не считалось! Просто столь скромную долю от всего Четвёртого этот продвинутый район занимал потому, что основные его массивы скрывались в недрах небоскрёба. Юно постоянно на него заглядывалась. Хотела туда попасть. Но ни рвения ей не хватало, ни отца пока бросать не хотелось…
— «А теперь я и вовсе связалась с попаданцем, потому путь мне туда заказан. Разве что в качестве соучастницы!» — вроде и сказала она себе, но на лице проявилась улыбка, а не сожаление.
Потому повела она Ино совсем не в какой-то модный бутик с напичканными электроникой модифицированными рясами, а в местечко, что на общем фоне всего круга затерялось. И такое чувство, что лишь воспоминания Юно о нём, не давали ему окончательно увянуть и провалиться под землю. Так странно смотрелась небольшая зелёная площадка, расположившаяся на отдельном островке почти у самой окраины Четвёртого. Под древом-долгожителем стояло небольшое святилище, врата которого давно обвалились, как и мостик, что вёл бы к островку.
Ино и Юно просто наблюдали со стороны, расположившись на одной из крыш зданий по соседству, за тем, как ветер играется с листьями массивной сакуры, заставляя их опадать на скромное и забытое место богослужения. Каменная скромная площадка, пара столбиков и дощечек, на ряду с одинокой давно погасшей курильницей — вот и всё, что осталось. Витающие над дальней окраиной острова печати чётко давали понять, что за ними скрывается Хаос, влияние чьи небольших истоков отлично прослеживалось на поникшей округе.
— Ведь когда-то это место было одним из первых мест поклонения служителей Порядка. Теперь же оно больше походит на декорации к какому-то безвкусному ужастику, — усмехнулась Юно. — Посреди смирения и следования старым путям спокойно живут технологии, тогда как в глубинах выстроенных с их помощью комплексов скрываются такие первозданные святыни. Говорят, что даже на одном из нижних этажей небоскрёба Порядка есть место, сродни этому.
— Твоя мечта — убедиться в этом собственными глазами? Или я всё слишком упрощаю? — спросил Ино.
— Да нет. Мне и правда этого будет вполне достаточно… Ну, и может…
— «Чтобы ты был рядом…» — чуть не сорвалось у неё с губ.
Но вот слегка придвинувшуюся к нему руку уже нельзя было остановить. И ведь не свезло ей, что, проникшись этими словами, он тоже слегка приблизил ладонь, упиравшуюся в крышу, и их пальцы соприкоснулись. И головы их обоих в качестве реакции одновременно невольно повернулись, заставив парочку взглянуть друг другу в глаза. В глубине которых потонули, казалось, оба…
Надменный и ворчливый щебет демона даже не доносился более до Ино, заставляя себя приглушать. Зато вот биение собственного сердца отчетливым звоном почти глушило все прочие звуки. Вечерняя гладь неба, переходящая в ночную, скрывала в полутьме черты её лица. Однако её истинную красоту он мог разглядеть даже во мраке.
Она же, невольно нагревая щеки так, словно прислонила к печке, никак не могла отвести взор от его губ. Они были потрескавшимися. И с какого-то дуру ей казалось, что прикосновением своих, она сможет и их «восстановить». Пальцы боялись дотянуться до бинтов, под которыми была сокрыта вся краса его тела. И не только потому, что тем самым Юно могла причинить ему боль. Но и потому, что рисковала «обжечься» сама.
***
— Ха? И ты весь день меня игнорировал, заставляя усомниться в собственном существовании, только чтобы вот так жалко разойтись с ней после? Не мне говорить, красотка она там или еще кто, но разве у вас всё не шло к тому, чтобы?.. — с утра демона было не заткнуть.
Юно даже дала под конец их свидания Ино деньги снять номер в какой-нибудь из местных гостиниц. Но он сумел отказаться, почти силой сунув ей купюры обратно, предпочтя хлад улиц незаслуженному теплу.
— Когда вообще мог насладиться её теплом! — ножны клинка извивались под одеждой Кавасаки подобно возбуждённой змее.
Демон явно делал это нарочно, так как попаданец видел, как глупо кривлялся тот тенью в его голове. Он был рад, что всё закончилось так. Ибо с возвращением похотливого голоска Пустого, еще больше уверился, что не хочет еще больше потенциально подставлять Юно. Подлость и трусость врагов особо ненастных и ненавистных зачастую заставляет тех направлять свои атаки на близких и родных всякого, кого им самим не в пору одолеть. Ино еще не настолько зазнался, дабы и в себе видеть такого. Страх пред лишь ожидающими его собратьями единственного жителя Пустого клинка в его душе до сих пор сохранился. Но вместе с ним пробудился и кошмар, в котором единственный протянувший ему в этом запутанном мире человек погибает по его вине.