Но не сегодня. И не вчера. И даже не с месяц назад. Может, на парня просто нашла внезапная волна тоски, но он вдруг резко ощутил, как же ему одиноко сидеть в пустой крохотной квартире. С высоты десятого этажа хорошо просматривался берег реки и соседствующая с ней дорога, полнящаяся пешеходами на тротуарах. Что-то в тот момент сильно въелось в его разум. Аж давило на глаза. Вероятно, дело могло быть в очках, минус которых уже не подходил его вновь ослабшему зрению. Он толком уже не помнил. Хотя ему и показалось на миг, что он сумел погрузиться в воспоминание.
Нет, он всё также ощущал объятья бледной бездны Пустого сознания, в которой был заточен. Сейчас пред его глазами просто проносились картинки прошлой жизни. Точнее того дня из неё, что стал для него… последним. Отстойное зрелище обещало пред его глазами развернуться. Даже не зная всех деталей, Кавасаки чувствовал это.
Хотя как-то даже не верилось в то, что сей день станет судьбоносным, глядя на происходящее. Ино же из фрустрации и непогоды хотел провести весь день внутри своих покоев. Так что же могло привести к трагедии? Желание изменить типичный распорядок всякого выходного дня, до которого он каждый раз с трудом добирался, продираясь сквозь тонны уроков и домашки. Компьютер так и не запустился, окончательно заглохнув. Это вывело парня из себя. Но не настолько, чтобы начать браниться и лупить стол кулаками. Не сегодня. Ибо под столом у него стояла бутылка саке, что он взял вчера в магазине, перепутав с газировкой. А всё потому, что забыл очки. Или же потому, что судьба подсказала ему способ расслабиться. Она же даже подыграла ему, сделав так, что кассир тоже ничего не заметила.
Значит, ему было предначертано распить эту ядрёную жидкость. По крайней мере, Ино отчего-то в это сильно уверовал. Он ухватился за узкое горлышко и поставил литр алкоголя на стол. То ли стекло было особенно выполнено, то ли в жидкости был еще и краситель, но со стороны напиток внутри приобрёл желтый оттенок. Прямо как горячо любимый Ино лимонад. Но когда он открыл бутылку, то звук исходящих газов не донёсся до его ушей. Чётко сигнализируя, что находится внутри. На деле ничем не хуже названия.
Просто иероглифы на обёртке были стилизованы под «модно-молодёжное» граффити, отчего разобрать их, не присмотревшись, сразу не получалось. Ино пару секунд не то просто раздумывал обо всём и ни о чём, не то негодовал по поводу этого вычурного дизайна. Если из-за него он встанет на скользкую дорожку и в будущем станет тем самым пьянчугой-извращенцем, что после пары рюмок в баре выходит на улицы и зазывает девиц «провести с ним вечер», то виновника запомнит в лицо, так сказать.
Ошибкой было попытаться «немного отхлебнуть с горла». Ибо в Ино залетело обжигающей глотку жидкости куда больше, чем его неподготовленный организм готов был сдюжить. Ему резко поплохело. Если сейчас окажется, что эта бодяга еще и просрочена, то… Он точно разозлиться! Но точной уверенности быть не могло без наблюдения… долгосрочного эффекта!
Ино настоящему стало стыдно за себя из прошлого. Охваченный сиюминутным порывом он чуть не прекратил пролистывать пред собой этот альманах былого. Но удержался, осознав, что предпочтёт даже этот лютый стыд немой пустоте. Что изредка содрогалась от громогласного и самодовольного смеха Пустого. О причинах которого подавленный попаданец гадать не хотел. Даже в этом мире Кавасаки нашёл способ забиться в угол и уткнуться в «экран». Не смешно ли?
Только вот картинки пред глазами начали расплываться. В первое же своё знакомство с алкоголем Ино осознал тогда, что совершенно его не переносит и не зря всю жизнь был «пай-мальчиком», избегая тусовок, зависания в караоке-клубах и прочего веселья кутящей молодёжи. Только вот теперь в его голове чётко горело желание, чтобы рядом находился хотя бы кто-то, пока ему так плохо. Он попытался добраться до телефона, чтобы звон тишины не отдавался таким мучительным эхом в его ушах. Но вместо этого просто грохнулся со стула, уткнувшись рожей в грязный, захламленный пол. Выдох в таком состоянии был подобен предсмертному всхлипу.
В какой-то момент он посмел возгордиться своим одиночеством. Видимо, чтобы не сойти с ума. А теперь же осознал, что становится абсолютно беспомощным, когда происходит подобная «внештатная» ситуация. Осознал, что способен выживать в одиночку только внутри ограниченных условий. Осознал, как же это ничтожно…
— Ой, — но вместо того, чтобы ужаснуться, Ино в тот момент рассмеялся.
Залил всю свою тусклую и поникшую комнату громким ломанным смехом. Все фигурки с полок, как ему тогда показалось, посмотрели на него с презрением. Им было в чём его винить. Из-за него они чуть было не свалились на пол. Однако даже взгляды полюбившихся ему персонажей вывели его из себя. Тех, что, узрев подобное, должны были бы с пониманием отнестись к происходящему. А не угнетать своими взглядами! Которых ему и в его «учебном» заведении хватало…