Глава 14. Резонанс душ
И вновь прежний «демон» пред глазами Ино обернулся человеком. Который, однако, весь перед ним плыл из стороны в сторону, подобно нарисованному образу. Его свободные белые одеяния были очерчены черными мазками, что придавали контур ожившему рисунку поэта. Длинные чёрные волосы и вовсе за собой оставляли пятна в пустом пространстве чертогов разума. Единственными орудиями такого Пустого были кисть, длинна рукояти которой свободно изменялась, подобно реальным конечностям под бледными пластинами, а также бесконечной протяжённости свиток. Поэту даже не обязательно было держать их в руках постоянно, порой они спокойно витали в воздухе, стремясь застать Кавасаки врасплох.
Но его напор был неумолим. В прошлом мире он не стал выдающимся боксёром, прожжённым ветераном или еще каким героем рукопашного боя, потому двигался скорее «по наитию». Попаданец понимал, что попытайся он выкинуть что-то подобное в реальности, то проиграл бы за секунду. Но здесь, когда столкнулись две души, его выпады сами приобретали нужную форму. Их что-то доводило, задействовало в теле Кавасаки нужные мышцы, правильно рассчитывало дистанцию нанесения удара.
Он ощущал, как кастет разрастается и постепенно окутывает всю его руку плотной оболочкой. Всякие чернила, что попадали на новую блестящую кожу Ино, отталкивались создаваемой этими парными артефактами аурой. Пускай и прожил столько в Японии, Кавасаки не мог разобрать значения иероглифов, что искусно выписывал Пустой или тех, что были нанесены на его погружающиеся в сталь руки. Только ему было и не нужно. Впервые, с тех пор, как оказался в новом мире, попаданец ощутил, что владеет собственными силами. Теми, что оказались в нём сокрыты вмешательством демона. Запечатаны. Теми, что ему и предназначались.
— «Вот сейчас бы начать переживать о том, как бы всё могло повернуться, обратись я экзорцистом кулачного боя, ха!» — не досада наполняла его сердце от таких мыслей, но забава.
Пустой обрушивал на него одну за другой волны чернильных зверей, заставлял наступать на нарисованные им сдерживающие круги. Даже заставил призванный голос читать проклинающие текста. Порой Ино ощущал себя запертым внутри страниц тех писаний, что демонические силы ему зачитывали. Но подобно рекам пота, чернила лились с него, не в силах стать запретными татуировками. Как демон не пытался, попаданец из раза в раз избегал осквернения. Чистота его души сочилась наружу вместе с его ударами. Столь простыми, примитивными и безвкусными, что Пустой начинал невольно выть.
***
Снаружи же его и вовсе гасил другой свет, создаваемый бурей истинного пламени, неумолимо преследующей его. Сражаться на два фронта было нелегко, а потому бледный доспех всё это время старался скорее сдержать натиск Покорителя, нежели убить его. Но самое эффективное для этого орудие в руках Пустого — разломы — внезапно перестали заставать мечника с горящими волосами врасплох. Каким-то образом он научился предсказывать, когда и откуда вновь появиться демон, стоило ему на миг шагнуть за грань.
Изнурять Покорителя трюками со своим высокоподвижным телом тоже не выходило. Мало того, что приходилось поддерживать стабильную форму в ментальном сражении (чему внешние метаморфозы сильно мешали), так еще и извилистая и подобная хлысту натура клинка пламенного соперника постоянно за изменениями поспевала. Ставшая лавой сталь в руках Покорителя обвивала бледный доспех, била под невозможными углами и разделялась на отдельные плети. Пепелище наполнили новые всполохи, что оставлял за собой Покоритель. Битва происходила на таких скоростях, что демон с мечником сумели бы не раз и не два весь круг проскакать. Только вот Покоритель не давал Пустому и шанса выйти за пределы уже искорёженной им зоны. Демон подумывал пробить себе путь вниз или даже устремиться ввысь, но живые глаза мечника погружали в транс, постоянно преследуя его собственный отведённый в сторону взгляд.
Клоны из смолы также перестали нормально слушаться Пустого. До сего момента он мнил себя свободным мыслителем, чей превосходный разум способен управлять невероятными для прочих объемами информации. Так и было. Просто, Хаос активно мешал всякому здравому мыслительному процессу. Убивал внутри мозга причинно-следственную связь. Искажал команды. Иллюзии Пустого подчинялись ему полноценно лишь тогда, когда он правил ими своим нутром. Не то разделял свой разум, сердце и душу с каждой из них, не то и вовсе одновременно существовал внутри. По очевидным причинам, сейчас с этим было… непросто.