В последний раз Анна косо посмотрела на Эльзу, довольная ухмылка которой только лишь досаждала младшей.
— Прости….. — тихо произнесла Эльза, продолжая чуть усмехаться над забовляющей картиной, в которой Анна скромно пыталась ловить его неуклюжие движения в бурном «танце».
«Я тебя ударю…» — глупо стискивая зубы в фальшивой улыбке подумала младшая Резенграффе, так и не сводя своих бирюзовых глаз со своей сестры, что стояла в далике от середины зала.
Со временем девушка стала чувствовать себя крайне нелепо, особенно когда на неё так и косились многие приезжие под их глупыми движениями в середине самой площадки. Ещё бы немного и Анна бы сама решилась сбежать из столь глупейшего положения на всеобщем обозрении, как резкий и знакомый голос раздался где-то позади девушки, от которого и сам Герцог высвободил руку медноволосой Принцессы.
— Извините, Ваша Светлость, но мне кажется не вам дарить ей первый танец? — глубокий и такой манящий голос так и заставил саму Анну облегчённо вдохнуть зальный воздух, дабы окончательно не сойти с ума от происходящих событий и собственных эмоций.
— Ханс… — довольно на одном дыхании протянула Анна, поворачиваясь лицом к своему «спасителю», пока хмурый вид едкого ярла не заставил обратить на себя их внимание.
— Что ж, удачи. Но, всё же, я выиграл этот танец первее вас, юный милорд. — произнёс в ту же хрипоту Варавский, важной походкой удаляясь прочь.
— Позволите руку? — так же благородно и изысканно протянул шатен, ладонь которого ненавязчиво соприкоснулась с бледной рукой Анны.
Её миловидная улыбка так и разгоралась в глазах от окрылённой радости, а заворожённый взгляд, что был одновременно полон огромной долей скромности, так и пронзал серые глаза высокого принца, улавливая каждое движение под его вальсированным ведением. На какое-то время девушка даже позабыла об появившейся проблеме по поводу того нездорового влечения к своей старшей сестре, которое так и не оставляло её в покое ещё с самого начала коронации. Сейчас, она абсолютно отдавалась новым для неё чувствам и глядя с каждым робким разом на Ханса, Анна действительно понимала насколько ей удавалось вкусить то приятное ей успокоение. Вскоре медленная музыка влюблённого вальса прервалась, переходя на какой-то более движущий ритм гремящий топот под который так и дополнял эту громкую музыку торжественного раздолья. Её глаза, чей цвет был подобен морской волне, так и застыли на его прозрачно-серых очах, продлевая короткую минуту внимающего молчания, а после чего его длинная ладонь слегка расслабила свою хватку на руке принцессы и вскоре оба вовлечённых друг другом скрылись из бального зала, присутствие которых, как казалось, было мало кем замечено…
— Ваше Величество, позвольте представиться, меня зовут Сигрид, я из династии Гецуар. — сказал один высокий мужчина, плавно приклонившись королеве.
— Очень приятно. По какому-то вопросу? — как-то холодно со слабой улыбкой спросила Эльза, глаза которой изредко поглядывали на сбор бальной площадки.
— Почту за честь познакомиться с вами и вашей дочерью. — беглым взглядом он обратил внимание на пустующее место в стороне от Эльзы, словно бы кого-то выискивая, пока Эльза недоумённо пронзала его негодующим взглядом.
— Дочерью? — чуть ли не в усмешке холодно протянула королева, явно вызывая у стоявшего Герцога то же растерянное недоумение.
— Принцесса, я полагаю ваша… — не успел он и договорить как голос девушки моментально заставил его прерваться.
— Да, но принцесса Анна моя сестра, милорд. — от её ответа гримаса стоявшего перед ней ярла так и застыла в неком удивлении, пока Эльза из-за всех сил старалась заставить себя сдержаться манящему смешку.
— Королева, мои глубочайшие извиния за этот нюанс, я и не думал, что у такой прекраснейшей миледи как вы, нет супруга в отличии от вашей младшей сестры… — нервно, в едкой тонации голоса прохрипел высокий мужчина, на что взгляд Эльзы как-то побледнел. — Я полагаю, что она сейчас в том возрасте, который, как бы сказать… — услышав голос королевы он вновь приостановился на своей недосказанной фразе, обратив свой взгляд на старшую Резенграффе.
— Простите… Я должно быть не правильно вас поняла, но о каком таком супруге вы имеете ввиду? — её строгий и в тот же момент серьёзный взгляд кристально-синих глаз как-то взволнованно посмотрел на Герцога.
— Оу, простите, я не намекаю вам на себя или кого-то из моих подданных в зале, вы мне сами в дочери годитесь, уж слишком стар для ваших лет. — очередная хриплая тонация раздалась в сторону недоумевающий Эльзы, ответ которую, как показалось, ничем не задел.
— Милорд Гецуар, а вы не могли бы повториться снова, я хочу вас спросить про того самого «супруга» моей младшей сестры, по вашим словам. С чего вы взяли, что у Анны вообще кто-то есть? — её довольно пронзающий взгляд так и давил на беседующего ярла, а кончики пальцев, что были скрыты бархатной перчаткой, ощутимо покалывало каким-то холодком.
— Ну разумеется есть, мне ли не верить своим глазам в происходящее? Кажется это только что она кружилась в окрылённом танце с неким красавцем шатеном голубых кровей. — ответил пожилой мужчина, словно бы для него вся суть была натуральной явью, которую всеми силами отрицала сама королева, с каждым таким его словом бросаясь в яростную дрожь.
— И? Это же бальный вечер, господин Гецуар, здесь каждый погружён в свой вальс. — колко, но спокойно произнесла девушка, нервно поглядывая на задний план танцующего под гром оркестра народа.
— Да, но я бы так не сказал по взгляду сей пары, что мелодично кружилась в том влюблённом ритме… Как же это было прекрасно… — вновь протянул он на её монотонный ответ.
— Сказки сказками, как и само мечтание, но прошу меня простить, возможно за мою грубость, милорд. Анна, как и я, не имеет никакого отношения к тому юноше, и чтоб вы знали, они вовсе не та влюблённая пара, которая высветилась в вашем представлении. А теперь, позвольте мне откланяться, милорд. — тонация в её холодном и столь оцепеняющем голосе так и задевала каждый выдох пронзая своим острым отзвуком холодной стали по самую душу от чего у высокого мужчины пробежались холодные мурашки и чуть прижавшись, он последним взглядом проводил уходящую королеву.
— Нет, это мне стоит извиняться перед королевой за свою сказанную глупость… — растерянно выпалил он в последний раз, так и наблюдая в след уходящей Эльзе, выражение лица которой так и выдавало поникшую растерянность.
«Что ты опять вытворяешь?» — только и подумала девушка, громко захлопывая за собой парадную дверь.
Напрявляясь спешным шагом по длинному коридору, голову новой королевы Эренделла переполняли мысли о младшей сестре. Дело было не только в том, что Анна влюбилась в какого то первого встречного, проблема была в их личных отношениях. Тринадцать долгих лет Эльза успешно игнорировала сестру, не смотря на все её, порой отчаянные попытки добиться её внимания. Если ещё при живых родителях маленькая Анна часами сидела под дверью в проклятую комнату с треугольным окном, прямо выходящим на внутренний двор и болтала всё, что приходило в голову, то три года назад случилось самое страшное. Когда в королевстве объявили сорокадневный траур по погибшим королю с королевой, сёстры Разенграффе стояли рядом в чёрных одеждах. Младшая Анна первый раз переплела пальцы с сестрой, та выдернула руку. Второй раз Анна притянула Эльзу ближе к себе и, ледяной осколок до крови поранил её ладонь и старшая оттолкнула её от себя. Третий раз, закатив истерику, Анна пустилась за ней следом и несколько часов кулаками барабанила в проклятую дверь, разбив кулаки в кровь, почти проделав трещину в деревяшки! Она заливалась слезами, ревела и была в шоковом состоянии. Дюжина стражи и прислуги свыше часа не могли сладить с принцессой, настолько она была сильной! Через несколько месяцев была первая отчаянная попытка проникнуть к сестре в комнату через окно. По неясной причине Анна свалилась на землю и сломала голень, получив сильный ушиб. Самое страшное было через год. Алебардой младшая сестра разнесла дверь и могла поговорить с Эльзой, но два десятка стражников увели её и на полгода заточили в подземелье, в кандалах и на железной цепи Анна сидела в холоде и сырости. Тогда Эльза чуть не померла от страха и несколько дней не могла оправиться от сильнейшего шока. Но это было не всё. Анна из-за гнева и горя невероятным образом сумела вырвать тугие цепи из стены и вынести толстую дверь. Пять гвардейцев получили переломы, двое потеряли сознание. На этот раз принцессу просто замотали цепью и она так сидела последние два месяца. Сжалившись над ней, Эльза приказала хорошо кормить её и один раз, когда никого не было, тайно навестила сестру. Лица её Анна не видела, но старшая прижимала её голову к груди и кормила с ложки, ничего не говоря ей. Сердце будущей королевы щемила жуткая боль. Как они могли так обойтись жестоко с её родной сестрой? Если она, будущая королева всегда права и ни в чём не виновата, почему другие члены семьи должны отвечать за свои слова и поступки? На собрании Совета будущая королева, роняя слёзы и оставаясь непробиваемой, отчитала каждого за сестру и велела после освобождения не трогать её. Слова звучали так: «Анна моя родная сестра и кроме неё кровной родни не имею. Если она скажет и сделает что не так, то в сырое подземелье с крысами сажать нужно меня, вашу будущую королеву. Ибо ответственность за принцессу несу я.» — сии слова повергли всех в ужас, но спорить и возрожать не стали. Анну освободили и чуть больше года, что оставалось до коронации, с ней обращались достойно и ничего не запрещали, но… С потерей сестры принцесса как то смирилась и даже забыла о её существовании. Прошлые отчаянные и смертельные попытки добиться внимания и любви старшей надолго засели в памяти. Помня всё это, идя по коридору, Эльза хотела найти Анну и серьёзно поговорить с ней. Наедине, без посторонних глаз и ушей. Внутри кроме сестренских чувств было ещё что то, нечто большее.