И тут мне на решение ложится рука ладонью вверх, и знакомый голос звенит по актовому залу, органично сплетаясь с музыкой:
— Моя леди удостоит меня танцем?
Я поднимаю голову, встречаюсь взглядом с Дамианом… И целое мгновение мне хочется закрыться от него алгеброй: «Нет, я занята».
Наверное, Дамиан это понимает, потому что сам берет меня за руку, сам поднимает со скамьи и ведет в центр зала мимо обалдевших одноклассников. А там, обняв и лишь мгновение прислушавшись к музыке, кружит, как я и мечтала…
Нет, я, конечно, хотела, чтобы он меня однажды пригласил, — но чтобы мои мечты исполнялись так стремительно!..
Минуты не проходит, как нас уже снимают на камеры смартфонов, а я с опаской бросаю взгляд на одежду Дамиана. Уф, слава богу — уже не «чокнутый ролевик». На Дамиане черные джинсы и рубашка, и все это подозрительно напоминает его обычный наряд «брюки-и-сорочка». И на том спасибо.
Дамиан ловит мой взгляд, сверкает улыбкой, а потом еще и объявляет (точнее, добивает):
— Я решил не выделяться.
— Умница, — выдыхаю я, и больше ничего сказать не получается, потому что он явно еще и решил блеснуть своим искусством танцора: меня подбрасывают в воздух, потом ловят и кружат, снова кружат…
Когда мы танцевали с Ромионом на лебедином озере, я была красива, а Ромион — мастер музыки. С ним все эти пируэты наверняка выглядели (и уж точно чувствовались) естественно. Сейчас же… Боюсь подумать, как это выглядит сейчас. Знаете, наверное, как если бы большую лягушку в воздух подбросить. Она лапы растопырит, морда обалдевшая — а тут еще вспышки фотоаппаратов…
Где-то минуты через три я понимаю, что с меня хватит.
— Дамиан, довольно!
Он изумленно смотрит на меня, обезоруживающе улыбается и быстренько закругляет танец — конечно же, церемонным поклоном вкупе с поцелуем моей руки, которая всем кажется перепончатой лапой.
Тут и музыка как раз смолкает, и мы остаемся в полной, изумленной тишине: я в центре внимания одноклассников. В голове проносится мысль: ну ты же сама хотела, чтобы тебя заметили.
Дамиан шагает вперед, аккуратно задвигает меня за спину и улыбается моему классу — как улыбается непокорным демонам, мечущимся по пентаграмме.
— А ты вообще кто? — выдыхает один из «демонов», и я понимаю: пора сваливать. Срочно.
Дамиан хмыкает, всем видом показывая, как он тут выше всех — особенно всех мужского пола. У него получается: он и впрямь выше, а уж статью своей королевской… Блин, он сейчас ляпнет про королевство! Что-нибудь вроде «Я советник Его Величества, правителя Сиерны» (да, по демоническим вопросам; у Ромиона губа не дура).
— Я…
Я отчаянно зажимаю ему рот рукой, шипя: «Молчи!»
И тут кто-то из девочек интересуется (челюсти с пола подобрали, вот и интересуются):
— А тебе наша Жаба кто?
Ой, блин!..
Дамиан сдирает мою руку — очень настойчиво (наш борец за мое доброе имя бывает жутко сильным и безумно настойчивым), так что я понимаю: свалить уже не успеем, так пойду же забьюсь в какую-нибудь щель. Вот хоть под скамейку залезу.
— Виола моя возлюбленная…
Заткнись-заткнись-заткнись-заткнись!
— … госпожа и…
Я хватаю свою сумку, расталкиваю обступивших Дамиана девчонок и толкаю его к выходу.
— Идем!
— Эй, Жаба, красивыми мальчиками делиться надо, — вырастает у порога Большая Т, а ее подружка уже подступается к Дамиану — как бы половчее на нем повиснуть.
Я же подумываю, как бы половчее Большую Т перепрыгнуть (забыв, что у меня сейчас одна видимость лягушачьих лап).
А Дамиан не придумывает ничего лучше, как развернуть меня к себе, прижать и — угу, вы правильно поняли — поцеловать.
Конечно, этот момент оказывается тоже запечатлен в памяти смартфонов.
Я стану звездой Ютюба?
Когда Дамиан меня наконец отпускает, я влепляю ему пощечину — гулкую и… ну, в общем, такую, как в фильмах, — а потом разворачиваюсь и бегу мимо удивленной Большой Т по коридору и дальше по лестнице — к выходу из школы. Все, сил моих больше нет!
— Виола! Виола, стой! — Дамиан догоняет меня уже за воротами. По тротуару шествуют молодые мамы с колясками — я торможу прямо перед ними.
Дамиан ловит меня за руку.
— Да что случилось? Что я опять не так сделал?
— Все!
— Виола, я только хотел, чтобы они не думали, будто ты не желанна, потому что ты самая, самая… — Его взгляд становится странным. Слишком испуганным. — Не бросай меня!