Турок вяло пояснил, что здесь когда-то было имение редактора журнала «Русская мысль» Лаврова, а потом — Гольцева и что здесь бывал Чехов. Между прочим, рассказ «Черный монах» написан Чеховым именно здесь.
— Да? — равнодушно переспросил, скорее из вежливости, Альфред. Кажется, он что-то такое читал этого господина Чехова, но что именно — не помнит. Во всяком случае, «Черный монах» — такое странное название он бы запомнил. Что-нибудь из жизни духовенства? Скучно!
ГЛАВА ПЯТАЯ
В Москве Альфред провел время весело и продуктивно. Турок водил его по «своим» ресторанам и, хотя был скуп, всюду платил по счетам. Ему было лестно, что его видят с иностранцем, хотя и русского происхождения. Впрочем, по мнению Турка, это даже придавало случаю пикантность и особый интерес: сын белогвардейского министра и к тому же — племянник известного советского писателя!
Альфред быстро освоился с ролью знатного иностранца. Он не стал скрывать и, напротив, даже слегка подчеркивал свой благоприобретенный немецкий акцент. Девицы в цветастых развевающихся юбках и в обтянутых кофтах, с фигурными прическами крашеных волос, приведенных предварительно в паклеобразное состояние, охотно знакомились с подтянутым Альфредом и подсаживались к его столику. Это обычно были знакомые Турка, которых он называл по имени и с которыми обращался запросто. Разговоры велись за рюмками с липкими жидкостями веселые, иногда острые, не вызывающие однако смущения на молодых, но каких-то увядших лицах девиц. Иногда Турок подзывал юношей, одетых с претензией на шик. Всем им Альфред рассказывал о собственном богатстве, оставленном там, в Западной Германии, и о необыкновенно счастливом течении западноевропейской жизни. «Никакой политики, — между прочим объяснял им Альфред, — мы поняли, что марксизма на свете нет, а есть только радость свободной жизни. Ваш социализм — давно пройденный этап!»
Альфред вдохновенно врал, его несло, как никогда, он лишь изредка припоминал инструкции Кнаббе, как дирижер вспоминает давно известную партитуру… Видя, как охотно слушают его девицы и юноши из числа завсегдатаев ресторана, Альфред все выше ценил и себя и порученную ему роль.
Однажды к столу подсел приглашенный Турком Вася. Вася оживился, подобрал губы и сказал Альфреду:
— А вы знаете, что ваш дядя уехал с женой на два месяца за границу? Дочка осталась одна. Вы бы зашли к кузине, а? Она, наверно, будет рада.
Турок сказал:
— А в самом деле, какого черта? Двоюродный брат просто обязан посещать двоюродную сестру. Хотите, отправимся вместе?
Вася именно этого и хотел. Он надеялся, что Таня уже поостыла и не решится его выгнать, если он к тому же придет не один, а с этим идиотским иностранцем и с солидным писателем.
— Пойдем! — решительно сказал Вася, подымаясь.
Турок безропотно расплатился и только слегка вздохнул.
Все трое вышли на улицу Горького и тут Альфреда осенила новая мысль.
Ему уже казалось, что его деятельность в ресторане в одном, в другом, — слишком мелка. Надо бы побывать, как его учили, в местах скопления молодежи. Сейчас кинофестиваль. Не пойти ли сначала в кино, а уже оттуда к Тане? Долг прежде всего!
Турок и Вася возражали, но Альфред заупрямился. Он должен выполнить все указания, иначе по возвращении могут быть неприятности! Посещение кинофестиваля входило в расписание.
В конце концов все пошли в кино. В кинотеатре «Россия» мест не было. Поехали на улицу Герцена. Здесь, в Доме литератора, билеты нашлись. Все трое оказались среди большой компании студентов я студенток. Альфред подумал: «Мне повезло. Эти молодые люди совсем не из тех, кого я видел в кафе. Вот когда я докажу Кнаббе свое умение разговаривать с серьезными молодыми русскими!»
— А что, собственно, показывают? — спросил Альфред у полного студента, шептавшего на ухо соседке что-то, видимо, очень смешное, потому что они оба давились от смеха.
Студент с удивлением посмотрел на Альфреда и сказал, что идет фильм ГДР об узниках Бухенвальда.
— Вы что, из дальних? Или из недалеких? — насмешливо спросил студент.
— Я из Западной Германии, — охотно откликнулся Альфред.
Все вокруг тотчас оглянулись как по команде и внимательно посмотрели на боннского «немца».
— Может быть, вы знаете господина Ганса фон Глобке, статс-секретаря канцлера ФРГ? — вежливо спросил высокий студент в очках.