— Кто ты? Я тебя знаю? Мне кажется, что да, — он подходит ещё ближе. И ещё.
Мы стоим вплотную, я слышу его дыхание, слышу, как бьётся моё сердце. Только моё.
— Я… Дамиан?
Он вздыхает и вдруг обнимает меня, крепко-крепко, со всей силы, так, что больно становится дышать. Я замираю, даже задерживаю от удивления дыхание, и чувствую, какой же Дамиан холодный. Нет, даже ледяной, хотя в комнате очень тепло, почти жарко. И душно.
— Эм… Властелин? Повелитель? Или как там тебя? Дами? — шепчу я, но он не отзывается. — Ты совсем замёрз. Пойдём… м-м-м… пойдём к огню.
Он послушно идёт, когда я подталкиваю его к камину, но так и не выпускает меня, наборот, прижимается ещё крепче, особенно к открытой коже. И, кажется, теплеет.
Я усаживаю его на ковёр — точнее, мы садимся на ковёр, и если вспомнить, что я нынче парень, поза получается довольно двусмысленная. Но Дамиану, кажется, всё равно.
«Габи, что с ним?!»
«Я же говорил: в его груди сейчас бездна. Голодная. Он становится ещё злее, когда ты далеко, и эта злость его морозит», — отзывается демон. За всё это время он так и не пошевелился.
«А я, значит, его личный обогреватель?»
«Да, примерно так».
«И если бы я не вернулась, он бы умер от холода?!»
«Нет, но стал бы… воплощением зла. Холодного и неживого. Это… Боюсь, фея, ты не поймёшь. Просто поверь, зрелище неприятное».
Я снимаю плащ, кожаную куртку под ним, растёгиваю ворот рубашки и засучиваю рукава.
«Перчатка, фея!»
«Я помню».
Дамиан счастливо улыбается, не открывая глаз, когда я приспускаю рубашку и даю ему положить голову мне на плечо. А потом мы сидим так долго-долго, час или два, не меньше. Я гляжу на огонь, Дамиан, кажется, спит. Откуда-то, наверное от окна, доносится та серая тоскливая музыка из танцевального павильона.
Да, не такой я представляла нашу встречу. Совсем не такой.
Огонь пляшет в камине так уютно и завораживающе, а Дамиан лежит в моих объятиях так привычно и дышит так спокойно, что и меня начинает клонить в сон. Сначала я перестаю слышать музыку из окна — только потрескиванье поленьев. А потом и оно замирает, а я проваливаюсь в туманную дремоту — я так устала за этот день! Волновалась, боялась, удивлялась — и сейчас я просто хочу спать. Если на пару минут закрою глаза, хуже же не будет?..
Просыпаюсь я уже в кресле, с привязанными к подлокотникам руками и с такой тяжёлой головой, словно пила весь вечер, причём какую-то гадость.
Дамиан, всё ещё в пижаме и босиком (слава богу, что не в чешуе!), ходит туда-сюда перед Габриэлем. Демон невозмутимо провожает его взглядом, как кот, который следит за фантиком на верёвочке. Картина получается неожиданно домашняя и совсем не устрашающая, так что я, выпрямившись, с улыбкой говорю:
— А ты ему молочко предложи.
Дамиан резко оборачивается и впивается взглядом уже в меня.
— Зачем? — голос у него не изменился, такой же холодный и требовательный. Полагаю, так и должен говорить Тёмный Властелин.
А у меня кружится голова, и я чувствую, как губы снова складываются в улыбку, наверняка дурацкую.
— Ну, не знаю… Ты меня отравил, да?
— Я дал тебе эликсир истины, — спокойно отвечает Дамиан, оставляя в покое Габриэля и подходя ко мне. Я сонно зеваю и машинально вспоминаю: элексир истины — самая сильная здесь сыворотка правды. Что ж, неудивительно, что в голова такая тяжёлая, и чувствую я себя, как после бабушкиного зелья. Ну что за жизнь! Все меня травят, прямо какое-то местное развлечение — эти зелья.
— Ну ты и гад, — выдыхаю я, дёргая руками. — А связал-то зачем?
Дамиан как-то странно смотрит на меня: словно решает смеяться ему или вспомнить, что он холодный бесчувственный Властелин.
— На всякий случай, — с достоинством отвечает он, так, что смеюсь уже я. Долго и с наслаждением, а Дамиан терпеливо ждёт, сидя в соседнем кресле и внимательно изучая моё лицо.
— Кто ты? — спрашивает он, тоже улыбаясь. Это злая улыбка, жестокая. От неё мурашки по коже, а когда мой рот открывается сам собой, я, холодея, понимаю, чем всё закочнится. Сейчас под зельем я ему всё расскажу, он превратит меня в статую и… и всё.
Я не хочу быть статуей!
— Я демонолог. И я думал, Тёмный Властелин привечает демонологов и некромантов. Но, вижу, ваше гостеприимство отличается некоторой… причудой.
Брови Дамиана ползут вверх, мои наверняка тоже. Один невозмутимый Габриэль неподвижно стоит у стены.
«Га-а-аби! Что ты со мной делаешь?!»
«Тебя, дурочка, спасаю», — спокойно отзывается демон.