И голос Дамиана, холодный, капризный, ввинчивается в уши, как маркер нашего математика. О, ну… что за жизнь!
Дамиан отдаёт приказы. Щурясь и собирая по крайней мере двух одинаковых Дамианов в одного, очень злого и с утра просто неприлично (по сравнению со мной) свежего и бодрого, я смотрю, как он вышагивает мимо шеренги слуг и выплёвывает распоряжения. Слуги не шевелятся. Сначала мне даже кажется, что они уже окаменели. Но нет, цветные статуи Дамин делать ещё не научился, да и ткань фактурная, и глаза сверкают, и…
Марш в голове становится громче, и я со стоном отворачиваюсь. Нет, всё, хватит с меня. Может, если отдохну, мне станет лучше, а?
Но кто же даст мне отдохнуть-то!
— Виил, ты проснулся? — говорит (а мне кажется, что кричит) Дамиан, склоняясь надо мной. — Виил, я хочу, чтобы ты завтракал со мной! Вставай! Немедленно!..
Я разворачиваюсь и цепляюсь за рукава его шёлковой рубашки.
— Убей меня!
— Что?.. — оторопело шепчет Дамиан, а за его спиной раздаётся тихий вздох удивления. Или ужаса — нет сил определять.
— Я хочу умереть, — выстанываю я. — Это всё ты! Ты меня вчера отравил! О-о-о, плохо мне…
На лицах слуг появляется выражение, достойное описания, но я пока могу только корчиться от приступов тошноты и головной боли, а не подыскивать нужные слова.
— Что стоите? — шипит Дамиан, аккуратно укладывая меня на подушки. — Целителя, живо!
— Не нужно, Повелитель, — раздаётся спокойный голос Габриэля. Я жмурюсь и уже даже не пытаюсь открыть глаза. Слишком сложно. — Моему господину станет лучше, как только он примет ванну, — продолжает демон.
— Га-а-аби! — хриплю я. — Меня уби-и-или!
Холодная рука Дамиана ложится на мой лоб, и я блаженно вздыхаю. Это почти как компресс со льдом, только не тает…
— Нет, Повелитель, — отвечает Габриэль на какой-то вопрос Дамиана, который я даже не слышала. — Мой господин всегда такой с утра. А бывает и хуже.
— Непра-кха-ха! — протестую я.
— Прошу вас. — Габриэль поднимает меня и осторожно куда-то несёт…
— Не в воду! — спохватываюсь я. — Не смей кидать меня в воду! Слышишь? Не смей!
— Господин, угомонитесь, — шепчет Габриэль. — Представьте, что за дверью слышно. Я ещё не поставил звуковой контур.
— Какой контур? Какой дверью? — Я снова открываю глаза, озираюсь и понимаю, что мы в королевской купальне — и Габриэль осторожно опускает меня на бортик бассейна. И не менее осторожно начинает раздевать.
— Ты что творишь, демон! — шиплю я, хватаясь за растёгнутю рубашку. От волнения сразу легче становится, я прямо оживаю.
— Однажды мы с вами обо этом говорили, — невозмутимо замечает Габриэль, стягивая с меня носки. — И я дал понять, что твоё тело интересует меня в последнюю очередь, фея.
— Ах, значит, всё-таки немного немного интересут? И это не повод… Отвернись!
Габриэль отворачивается — но только когда я оказываюсь полностью раздета и опущена в воду.
— Габи, — тут же прошу я. — А можно я перчатку с ниму? Мне бы волосы промыть…
Чтобы не мешались, они собраны в пучок, толстый и не очень удобный, но крепкий. Кажется, Габриэль вчера полил их сиропом, и сегодня голова чешется — просто страсть как!
— Нужно. — Габриэль становится у двери. — Тебе нужно отдохнуть. У тебя и так отняли слишком много сил.
— Эй а тебя с той стороны не слышно? — я пытаюсь размотать косу, но она прилипла намертво.
— Уже нет. К тому же, мыслеречь ты сейчас, к сожалению, не выдержишь.
— Тогда скажи, почему мне так… так плохо?!
— Ты и Властелин связаны, — словно само собой разумеющееся, говорит Габриэль. — Он согревается и добреет рядом с тобой, а ты теряешь энергию.
Это он так добреет?!
— То есть, я ещё и его батарейка? А это можно как-то… Как-то… Ну…
— Нет. Если ты не поторопишься, и через месяц Дамиан не получит сердце назад, тебе придётся или вернуться домой, или расстаять.
— Что, как русалочка?
— Нет, куда болезненней, если ты про знаменитую пьесу…
— Я про сказку, но неважно. Значит, месяц? Габи, честно, мне очень плохо уже сейчас, я так и дня не протяну.
— Протянешь. Я приготовил тебе хорошее зелье…
— О, ну только не зелье!
— Которое ты выпьешь, и тебе станет лучше, — тоном, которым обычно отдают приказы, говорит демон, и я молча выражаю своё мнение потолку. Тот тонет в ароматном пару — персик, что ли? — и весь искрится от позолоты. А ещё на нём резвятся милые феи. Приятно-то как!