15.01.44 г.
Окрестности д. Воробейка
Топот, эхом отражаемый от стен.
Он открыл глаза и резко дернулся влево, за ножом. Обнажив холодную сталь, приготовился к схватке. Но, увидев предполагаемого противника, опустил нож.
Это был Кацан. Василий Кацан.
Василий только что вернулся из ночного дозора. С этим небольшого роста человеком Никандр Куликов знаком очень давно. Они вместе форсировали Ильмень, брали Нехатилово, делили трофейную колбасу и банки консервов, поминали павших братьев. Вместе с ещё пятью товарищами закрепились в этом маленьком домике из массивного сруба, где наспех из сосен и лапника соорудили кровати.
Ватник Василия покрылся мелким инеем, при резких телодвижениях белая крошка слетела, часть растаяла и мельчайшими каплями впиталась в ткань. Куликов поежился от холода, скинул с себя шинель, которая закрывала только ноги и часть туловища, спрыгнул на землю. Ночью в печь изредка подкладывали сушины берёз и сосен, но мороз стоял лютый, и нормально протопить помещение было сложно.
Никандр прошёлся по гнилым скрипучим половицам, быстро размялся. Заметил, что в избу вошел Журва, подошёл к нему.
— Ну что там? Что говорят?
— Да ничего! Сказали, что скоро ожидается контратака, так что сидите на попе смирно, далее не пойдем. По крайней мере, в ближайшее время.
Куликов поблагодарил Журва вышел на улицу. Свежий морозный воздух обжигал лицо и легкие. Солнца за холодными свинцовыми тучами видно не было, но темнота перестала быть ватной, снег отражал немного света.
Никандр вытащил из кармана кисет с махоркой, насыпал на маленький квадратный листочек бумаги, послюнявил край и завернул. Но тут его осенило – нечем было прикурить, свои спички закончились ещё вчера. Никандр стукнул себя по голове, и с самокруткой в зубах пошел в соседнюю избу, где уже вовсю кашеварили.
Открыв дверь, Никандр ощутил жаркое дыхание печи. Снял ушанку. Изба также была поделена хлипкими стенами на три маленькие комнаты, сейчас же от стен остались только деревянные дощечки. В предбаннике повара оставляли верхнюю одежду, Куликов не стал снимать телогрейку, но оружие свое положил на старую лавку, вошёл в кухню.
Печь, большую, не потерявшую побелку, растопили на ура. Сейчас там готовилась макаловка в ведре, заменяющее котелок. Подлинный же котелок с кашей уже перекочевал на стол, а трофейная колбаса, взятая у немца,лежала на большой деревянной доске, рядом - немного чуть сухого хлеба и пять банок настоящей немецкой тушёнки. Повар и его помощник- рядовой Иван Дроздов, хлопотали у ведра с водой - думали, как приготовить немного чая. Иван, увидев Никандра, поприветствовал красноармейца, тот в свою очередь ответилкивком головы.
— Жрать по расписанию – буркнул повар, имя которого Куликов все никак не узнал.
— А я и не жрать, мне бы чем-нибудь махорку поджечь! – хмыкнул Никандр.
Повар– высокий мужчина с большими богатырскими руками– не был как таковым поваром. Он был обычным крестьянином, правда с детства с матерью готовит похлёбки да каши, а с отцом за скотиной ухаживает и руками мастерит. Он ещё на позапрошлой стоянке в деревне Луга проявил свои способности, когда полевая кухня подойти не успела, а солдаты хотели кушать. Тогда Повар быстро сообразил, как и где найти спрятанные местными крупы, что приготовить из пары замороженных овощей и найденного продовольствия, за что и получил такую кличку.
На вопрошающий взгляд помощника он кивнул. Иван порылся в карманах немецких полевых ранцев, куда сложили все трофеи, нащупал искомое, вытащил, удовлетворительно хмыкнул и кинул ее Никандру. Солдат поймал маленький металлический тубус с ребристыми боками и кивнул, поблагодарив поваров за щедрость. Открыл крышку, чиркнул кремнем, выбив сноп искр на маленький пропитанный бензином фитиль. Шнурок загорелся мерным синим пламенем, солдат поднес его к самокрутке, закрыл тубус. Дым наполнил легкие, после чего с шумом вышел изо рта, развеялся маленьким облачком. Никандр вышел.