– Нет, не так. – как можно спокойнее произнесла Нина, чувствуя, как еле сдерживаемый гнев отдаётся болью в висках, – Ванечку угостила моя знакомая, та же, что дала мне книгу. Я тебе уже говорила.
Евгений зло зыркнул на неё и ядовито процедил в ответ:
– Ага, как же! Угостили её! – резко развернулся и вышел прочь из комнаты.
Нина присела перед сыном на корточки и успокаивающе погладила его по плечам.
– Ты можешь ещё поиграть с конструктором, пока есть время, а потом я помогу его собрать, хочешь?
– Нет. Я больше никогда не буду в него играть. – прогнусавил Ванечка, сдерживая проступившие от обиды слёзы.
– Ну что ты, малыш… – вздохнула Нина, борясь с желанием прибить мужа, – Тебе же этот конструктор крёстный подарил, он тебе так нравится. И к тому же, дядя Саша очень расстроится, если ты перестанешь с ним играть. Давай сделаем так: быстро отмоем руки от шоколада, построим что-нибудь небольшое, а потом вместе уберём всё в коробку, хорошо?
Ванечка посмотрел на мать, и по напряжённому бледному лицу скользнула лёгкая улыбка, он кивнул.
* * *
Ночью Нина проснулась и рывком села на кровати, силясь понять, что же её разбудило.
В квартире стояла звенящая тишина, и было слышно, как тикают настенные часы в детской комнате. Девушка обхватила руками ноги, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце: всё тихо, чего переполошилась, спрашивается?
И тут мысль, как электрический разряд поразила её мозг – точно, тишина! Почему так тихо, когда Евгений всегда горазд на витиеватый с художественным присвистом храп?!
Она посмотрела на кровать и похолодела от ужаса: тело мужа медленно «вминалось» в постель, словно что-то невидимое и тяжёлое навалилось на него. Грудная клетка впала и не двигалась, а живот наоборот, судорожно подпрыгивал, словно организм делал последние отчаянные попытки вобрать в лёгкие хоть немного воздуха. С каждой секундой Евгений «погружался» в кровать всё глубже, словно затягиваемый зыбучими песками.
В панике Нина заводила над мужем руками, пытаясь стряхнуть с него невидимую тяжесть, но ладони рассекали воздух, не встречая преграды. Тогда она принялась трясти мужа, пытаясь разбудить его:
– Женя! Проснись, Женя! – и чуть не завыла, поняв, что и это не приносит результата: муж начал уже холодеть.
От безысходности, Нина принялась читать «Отче Наш» и крестить его сложенными щепоткой пальцами. Молитва подействовала, и невидимая сила стала постепенно отпускать Евгения, отчего его тело начало медленно подниматься, словно всплывающая подлодка из морской пучины. Нина продолжила молиться и крестить мужа до тех пор, пока его грудь не встала на место. Глубоко и судорожно вздохнув, он испустил на выдохе витиеватый свист, повернулся на бок и мерно захрапел.
Отодвинувшись от него на дальний край кровати, Нина настороженно замерла, чутко прислушиваясь к тишине в доме. Внезапно она вспомнила про данную цыганкой книгу в кожаной обложке и о том, что из-за вечернего скандала так и не успела заглянуть в неё.
Быстро соскользнув с кровати, Нина на цыпочках прошмыгнула в кухню, зажгла свет и, распахнув на заложенном закладкой месте, принялась читать. После описания и способов призвания в дом домового, шла рекомендация подружиться с духом, задобрив его небольшим подношением в виде блюдечка с молоком, печеньем и конфетами.
Эта мысль показалась Нине здравой, и поэтому, стараясь не шуметь, она достала из холодильника молоко, налила в самое красивое блюдечко, поставила на кухонный стол, рядом положила пару леденцов и произнесла над угощением рекомендуемую фразу:
– Хозяин домовой, приди, угостись, на нас не сердись. – и немного подумав, добавила от себя, – Давай жить дружно.
Постояв и удостоверившись, что ничего не происходит, она со спокойной душой пошла было спать, решив, что подношение принято, а хрупкий мир в доме, наконец, восстановлен. Но не успела Нина щёлкнуть выключателем, гася свет, как раздался звон слетевшего с кухонного стола и разбившегося об пол блюдечка с молоком.
Оглушительный хохот разнёсся по всей квартире, а от низкого рокочущего голоса вздрогнули стены и задребезжали стёкла в окнах:
– Задобрить она меня решила! Аха-ха! – предложения мира было отвергнуто.
Девушка испуганным зайцем бросилась в кровать, как в детстве накрылась одеялом с головой и затаилась, дрожа и сдерживая дыхание, настороженно прислушиваясь к звукам снаружи; но кроме храпа крепко спящего Евгения, ничего не услышала.
* * *
Терпеливо ожидая пока Ванюша не торопясь одевается, Нина рассматривала висящий в раздевалке детского сада стенд с рисунками под тематическим названием: «Я и моя семья».