Нико поднял руку, предупреждая официанта, чтобы тот вернулся. Было бы позорно, позволить ресторану и всем драгоценным памятным местам сгореть, но нужны были жертвы, чтобы никто не оспорил его власть. И не могло быть речи о каких-либо переговорах.
— Ты прав. Это было щедро. Слишком щедро, — Нико наблюдал как пламя, спускаясь вниз по скатерти и облизывая языками пламени красный бархат, перекидывается на банкетку. У Ленни, от этого зрелища на лбу начал проступать пот.
— Я возьму долю в тридцать процентов от бизнеса, а Лука будет здесь управляющим. Ты будешь его помощником и обучишь его всему необходимому, что нужно знать об этом месте.
Нико даже не взглянул на Луку, прекрасно зная, что его друг будет не в восторге от этого плана. У Луки уже был ресторан такого же рода, также, как и свой собственный бизнес. Лука улучшил то небольшое заведение и превратил его в одно из лучших итальянских ресторанов в городе. Нико не сомневался, что он сможет сделать тоже самое и с «Иль Таволино».
— Да, конечно. Мистер Тоскани, — Ленни нервно поглядывал на пламя. Еще пару секунд и пламя перекинулось бы на мебель, сработала бы система пожаротушения, которая в свою очередь уничтожила бы памятные вещи, появились бы пожарные и вечер бы прошел зря. Нико махнул официанту, и огонь был быстро потушен, пока Ленни сидел на полу, бормоча слова благодарности.
— Мне позвонил один из парней, которых мы отправили наблюдать за «Винценто Тратториа», — Лука похлопал по плечу Нико и тихо проговорил ему в ухо, — Дон Тоскани и Тони вместе с Доном Кордано и его дочерью, а также там куча телохранителей. Но помимо этого, там еще и Дон Фальцоне. Там может что-то происходить, что-то крупнее, чем просто сватовство. Не хочешь проверить? Это всего в паре кварталов отсюда.
Нико весь день думал о том, каким способом он мог расстроить эту свадьбу. Брак будет огромным препятствием на пути отмщения за отца. А также рассуждал о том, что его сексуальная соблазнительница выведет Тони из себя и заставит его что-нибудь ударить. Возможно, если бы он не встретил ее раньше, и не увидел ту вспышку отваги, которую она продемонстрировала в его кабинете и показала всю ее внутреннюю составляющую, он бы даже, вероятно, не стал задумываться об этом союзе. В конце концов, его брак с Розой Скоццари даст ему власть, чтобы свергнуть своего дядю и Тони, даже не смотря на союз с Кордано. Но что-то в Мии заинтриговало его. Что-то более глубокое, чем ее красота. И он твердо решил выяснить что это, прежде чем Тони или какой-то другой мафиозный ублюдок заберет ее себе.
— Мы прогуляемся, — Нико прошел мимо шокированного Ленни и направился к двери.
— Я, если захочешь, без проблем надеру задницу Тони, — сказал Фрэнки, спешно выходя за ними.
На счету Фрэнки было больше убийств, чем за остальными исполнителями Тоскани, и на курок он нажимал без всякого сожаления. Более того, он был самым верным и надежным человеком из всех, кого знал Нико. Не было никого, на кого он бы променял Фрэнки у себя за спиной.
— Мы не убийцы, — огрызнулся Нико.
Санто и Тони поставили семью на скользкую дорожку, от которой должно быть отец Нико перевернулся в гробу. Когда его отец был боссом, мирные жители считались неприкасаемыми; под семьей были наркодилеры, торговцы людьми и те, кто занимался проституцией, единственные люди, которых убивали, были такие как они.
Телефон Луки снова завибрировал и его глаза расширились, когда он проверил сообщение.
— Нам лучше поторопиться. Там была перестрелка. Многочисленные выстрелы. Там происходит что-то серьезное.
***
Беги. Беги. Беги.
Мия слышала слова, будто издалека. Она попыталась пошевелиться, но ее ноги словно приросли к полу. Застывшая от шока и страха, она попыталась понять, в чем причина столь резкой и звенящей тишины, когда буквально мгновение назад ресторан был наполнен звуками выстрелов в темноте, так как свет вырубился.
— Папа? — ее отец за столом сидел, лицом к ней, прожигая ее холодным и суровым взглядом, когда заверял Тони Сухаря, что под этой панко-рокерской одеждой у нее были сиськи, как у любой другой женщины, и ее учили повиноваться. Альфио, который сопровождал ее из уборной, схватил ее за подбородок и вывернул ее голову, чтобы Тони смог увидеть синяк на ее щеке.
Где был Альфио? Он отпустил ее, когда выключился свет. Она услышала выстрелы, ворчание и грохот. Много ударов. А затем шум прекратился, а Альфио куда-то делся.
Осторожно, она подвинула ногу в сторону, там, где стояла и прикоснулась к чему-то мягкому. Ей не нравился Альфио. Он, при выполнении поручений отца всегда был крайне жесток, слишком сильно ее держал, толкал, он исподтишка лапал ее, когда ее отец не смотрел. Но она знала его, знала с тех пор, как ей исполнилось шесть, и в темноте, лучше быть с дьяволом, которого знаешь, чем с незнакомцем.
— Альфио?
До сих пор ничего. Она понятия не имела, как долго простояла там, когда услышала звук. Скрип открываемой двери. Она выдохнула, и заставился себя двигаться. Где было то чувство самосохранения, которое в ней зародилось, после смерти Дэнни? Которое позволило ей пережить весь тот ужас затягивания в мир Мафии, которого она так упорно пыталась избежать!?
Дрожа, она наклонилась, в поисках пистолета Альфио. В ее горле образовался комок, когда она ощутила тепло его кожи, ощупывая его руку до ладони, и, в конце концов, она почувствовала холодную жесткую сталь оружия, лежащего рядом. Она сжала пальцы вокруг рукоятки и встала, поворачивая к двери, и в этот момент зажегся свет.
Она резко заморгала, пытаясь как можно быстрее привыкнуть к свету и разглядеть размытие фигуры перед собой. Высокий, широкоплечий, с темными волосами и в хорошо скроенном костюме. Взгляд стал отчётливым, и она увидела уставившиеся в нее темные глаза. Знакомые глаза. Ее напряжение спало, но лишь до тех пор, пока он не поднял пистолет. Мия скользнула пальцем по предохранителю. Может быть, отец и презирал ее за то, что она родилась девочкой, но, по крайней мере, он научил ее пользоваться пушкой.
— Черт побери! — произнес голос позади нее. — Черт побери, Нико. Они все мертвы: Дон Тоскани, Дон Фальцоне, его заместитель, несколько парней, явно телохранители. Она убила их всех?
Он казался равнодушным, несмотря на то, что Мия направила пушку ему в грудь, Нико приподнял бровь.
— Нет, — Мия покачала головой. — Это не я. Свет выключился. Были выстрелы. А затем…
Она не смогла заставить себя повернуться и увидеть трупы, поэтому просто махнула рукой в воздухе.
— Это.
— Брось свой пистолет, — голос Нико, низкий и глубокий, пробрался в самое ее нутро. — Брось свой пистолет.
Она не понимала, как нашла в себе мужество, бросить ему вызов, но в ту же минуту, как только она опустит свое оружие, она станет уязвимой, а сегодня ей уже надоело быть таковой.
— Будь осторожна, — предупредил он. — Фрэнки позади тебя и он, не колеблясь, добавит еще одно имя в список погибших сегодня.
Она не знала кто такой Фрэнки, но, если он работал на Нико, он ни за что не поставит жизнь Нико под угрозу, и пристрелит ее, если она не бросит пушку.
— Тони жив, — произнес голос за ее спиной. — Как и Дон Кордано. Они не двигаются, но все еще дышат.
Взгляд Нико метнулся за плечо Мии, и его челюсть еле заметно сжалась, будто в воздухе повеяло холодом.
— Ты уверен, что Дон Кордано все еще жив, Фрэнки?
— Он не должен быть.
Мия почувствовала холод и сталь, прижавшуюся к ее затылку, и она ужесточила хватку на своем оружии.
— Мы здесь одни, — Фрэнки понизил голос. — Мы могли бы все обыграть так, будто здесь в перестрелке убили всех. Ты мог бы отомстить, забрать свое кольцо, возможно даже и девку Тоскани.
— Я пристрелю тебя, если ты дотронешься до него, — она уставилась на Нико, крепче сжимая пистолет. Хотя она люто ненавидела своего отца, и представляла его смерть сотни раз, самыми разными, болезненными способами, она не могла позволить Нико пристрелить его, когда он в отключке, и особенно когда он не был повинен в преступлении. Он все еще был ее отцом. Семьей. А узы крови были нерушимы. Настолько, что взял на себя вину за смерть отца Нико, чтобы защитить Данте, и нес это бремя все эти годы — секрет, который их семья поклялась унести в могилу.