— Жесток с нами? — она посмотрела на него в ужасе. — Он бьет меня. Он избивал Дэнни прямо передо мной. Он обманом заставил тебя пристрелить Дона Тоскани, сказав, что тот вытащил пистолет. И ему все сошло с рук.
— Он спас меня, — сорвался Данте. — Он позволил всем думать, что это он нажал на курок. Я был ненадежным. Это был автоматический смертный приговор — убить босса без одобрения из Нью-Йорка, несмотря ни на какие обстоятельства.
Мия опустила одну руку. Они оправдывались этим на протяжении многих лет, но, чтобы она ни говорила, Данте отказывался принять правду.
— Ему пришлось спасти тебя, потому что он был тем, кто велел тебе сделать это. Если бы он не взял вину на себя, у него бы не стало сына и наследника. Я не понимаю, как ты можешь оправдывать его действия, и как тебе вообще в голову приходят мысли, что он заботится о ком-то еще, кроме себя.
— Почему мы снова говорим об этом? — прорычал он. — Прошло десять лет. Какое это имеет значение?
— Очевидно, это важно для Тоскани или они бы не начали войну.
И, без сомнений, это имело значение для Нико или, тем вечером, он бы не похитил Мию.
Ее щеки порозовели, и она отвела взгляд. Хотя это не имело смысла, она никому не рассказала о похищении. Зачем становиться причиной еще большего насилия? По некоторым причинам, она не чувствовала угрозы со стороны Нико. Зачем было стирать кровь с ее лица, если он намеревался причинить ей вред? Несмотря на прохладное спокойствие, она почувствовала внутри него страсть и намек на сострадание, которое она видела в ночь смерти Дэнни.
— Может быть, это сможет послужить шансом наладить отношения.
Она подошла к огромному окну, от пола до потолка, и посмотрела на город, раскинувшийся внизу.
— Поскольку Папа в больнице, а Дон Тоскани мертв, ты мог бы попросить встречи с Нико, новым Доном Тоскани, и предложить возместить ущерб…
— Вулф говорит, что Нико не будет новым боссом. Приемником будет Тони.
Мия обернулась и поймала на лице Данте чувство вины, но оно исчезло так быстро, что Мия задумалась, не показалось ли ей.
— Тони Сухарь? Но ведь Нико — старший сын старшего сына.
— А еще он незаконнорожденный, — в голосе Данте было столько яда, что Мия нахмурилась от внезапной смены его поведения. — Его мать была любовницей его отца. С его законной женой у его отца были только дочери. Вулф говорит, что у Тони больше прав.
Мия почувствовала растущее чувство беспокойства. Она слышала, что после перестрелки Тони выжил, но его отец, Дон Тоскани, умер, и теперь его не заставят пройти через брак, который организовал его отец. Или он хотел этого сам?
— Данте…?
— Как я выгляжу?
Мия подавила свое предчувствие и выдавила улыбку.
— Как босс.
— Действующий босс, пока Папа находится в больнице. И ты можешь быть моим тайным заместителем. У меня есть пароль к его компьютеру и все счета, — его лицо слегка покраснело, и он отвернулся. — Мне нужна твоя помощь, чтобы найти способ вывести немного наличных денег, без ведома Папы.
— Ох, Боже, Данте. Ты ведь не играешь в азартные игры снова, да? После того, как в прошлый раз Папа внес за тебя залог, я думала, что тебе помогли психологически.
У Данте были проблемы с азартными играми сколько она себя помнила, иногда долги становились такими большими, что ее отцу приходилось посылать своих людей, чтобы разобраться с букмекерами, которые пытались вытрясти долги. Не важно, как бы сильно Папа ни угрожал, Данте не мог остановиться, может быть, потому что Данте знал, что Папа не мог откреститься от своего единственного сына.
— Я был в ударе за игрой в кости в «Золотой Мечте», Мия. У меня еще никогда не было такого длительного успеха. Ты бы видела толпу! Атмосфера была наэлектризованной. И там была такая красивая блондинка, которая дула на кости при каждом броске…
— Я не участвую.
Данте все лучше знал, как сильно она ненавидела семейные дела, какой полной решимости она была, чтобы отделиться от преступной деятельности своего отца. Не было вариантов, чтобы она стала замешана в дела Папы, особенно если это касалось долгов Данте за игры.
— Мы можем поговорить об этом после похорон, — его голос был настолько умоляющим, что заставило Мию съежиться. Данте становился совсем другим человеком, когда ставки становились слишком высокими.
— Мы поговорим в другой раз. Сегодня, после обеда, у меня мастер класс для девочек в общественном центре. Мне придется уехать сразу после службы.
Взгляд Данте прошелся по черному кружевному платью в цветочек, с черной подкладкой и v-образным вырезом и кружевными рукавами. Она также надела черные гольфы до колен, ботинки «Док Мартенс» и украшение из бисера.
Мия напряглась под его пристальным взглядом. Ее отец никогда не сдерживал своего призрения к ее выбору одежды.
— По крайней мере, ты в черном, — Данте протянул руку и Мия тихо выдохнула. Он не был всецело сыном своего отца.
— Я всегда хожу в черном, — сказала она. — Это часть того мира, в котором мы живем.
***
Мия быстро шла по тротуару, прочь от церкви. Она выполнила свой долг. Ее видел каждый, и сейчас Дане был занят, пожимая руки и играя в политика от имени своего отца, пока Кэт и мама покорно улыбались рядом с ним. Хотя, она хотела остаться с ним наедине, чтобы расспросить его, был ли он серьезен по поводу того, чтобы затащить ее в семейные дела, она была не готова к тому, чтобы провести со своей семьей еще больше времени, и она опаздывала на свой воскресный обеденный класс.
Напряжение спало, когда она завернула за угол и заметила свой вишнево-красный кабриолет Мустанг тысяча девятьсот девяносто третьего года, припаркованный в тени высокого, кирпичного здания. Несмотря на то, что, когда она купила эту машину, она была в хорошем состоянии, теперь машина была почти не пригодна, хотя эта машина была первой вещью, которая была действительно ее, и была оплачена деньгами, с ее первого контракта, когда она начала свое дело.
Она открыла дверь и скользнула на сиденье, пытаясь стереть из памяти воспоминания о похоронах, ту возникающую дрожь по позвоночнику, когда она смотрела на толпу мафиозных боссов, капитанов, их подручных и соратников их трех криминальных семей Лас-Вегаса. Они собрались вместе, якобы для того, чтобы скорбеть о смерти одного из своих, но в реальности для того, чтобы реально увидеть, что вакуум власти все еще поддерживается. Она едва сбежала, чтобы не быть частью всего этого. Быть фактически в браке с мафией. И получить пожизненное заключение.
Мия повернула ключ. Автомобиль чертыхнулся, но не завелся. После нескольких попыток, она ударила кулаком по приборной панели, надеясь, что маленький толчок поможет в неудаче, но не тут-то было. Может быть, получилось бы быстро починить. На починку у нее было двадцать минут, до того, как ей пришлось бы вызвать такси. С раздраженным стоном, она схватила свои инструменты и открыла капот.
Стараясь не испачкать платье, Мия наклонилась над двигателем и попыталась найти причину поломки.
— Нужна помощь?
Вздрогнув, она отпрянула, выронив гаечный ключ, замерев, когда увидела, вышедшего из тени, Нико. Черт. Она не видела его на службе в церкви, но, по сути, он должен был быть здесь. Каждый босс и капо должны были присутствовать на похоронах Дона Фальцоне, чтобы отдать дань уважения.
— Ах. Это Мистер Босс Мафии, — у нее внутри все сжалось. — Собираешься снова меня похитить?
— Только если у тебя под платьем припрятана винтовка, — на его губах мелькнула улыбка. — И немного осмотрительности, красавица. Никогда не знаешь, кто может подслушать.
Щеки Мии загорелись. Нико был прав. Повсюду были Федералы, пытавшиеся засадить семьи Лас-Вегаса, после прореживания рядов мафии в Нью-Йорке. Именно поэтому главные боссы Коза Ностра ввели правило, что ни один помощник не мог быть повышен в иерархии, пока не отработает десять лет, как солдат, при этом полагая, что ни один Федеральный агент не отдаст десять лет своей жизни работе под прикрытием и внедрению в команду. Телохранитель Данте, Рев, занял свою должность только после десятилетнего ожидания.
— Винтовки нет, — она подняла руки вверх.
— Тогда нет, — он протянул ей меленькую черную сумочку, которую она брала с собой на ужин в «У Винченцо». — Думаю, это твое.