Нико не стал дожидаться конца фразы. Переполненный чувством собственности, которое было одновременно диким и жестким, он ударил скинхеда по лысине кием, сломав тот пополам.
— Святое дерьмо. Ты заплатишь за это! — словно не ощутив удар, бритоголовый вскочил со стула так быстро, что стул за его спиной опрокинулся.
Фрэнки обошел Нико, чтобы разобраться с блондином, пока Нико, кулаком раскрашивал лицо бритоголового. Черт. Он был счастлив выпустить зверя. Он нанес хук слева, и продолжал до тех пор, пока не получил возможность нанести хороший удар по ноге скинхеда. Опустившись вместе с ним вниз, Нико дал себе волю, ни на что, не обращая внимания, лишь желая убедиться, что этот ублюдок больше никогда не посмотрит в сторону Мии.
К тому моменту, когда бритоголовый с окровавленным лицом стонал на полу, Лука уже успел заплатить вышибалам, чтобы те разогнали зевак и отвлекли их. А Фрэнки позаботился о блондине.
— Ты не посмотришь на мою девушку, — Нико осторожно, чтобы не запачкать кровью свои итальянские кожаные туфли пнул, лежащего на полу мужчину. — Она не гребаный кусок мяса. Ты не вернешься в эту бильярдную. Ты вообще не покажешься в этой части города. Либо так, либо ты сдохнешь. Убирайся от сюда.
Его сердце бешено колотилось в груди, когда он одернул пиджак и поправил галстук.
— Проводи их на выход, — сказал он Луке тихо. — Забери их телефоны. Если появятся копы, позвони Чарли Нейлс. Он знает, что делать.
Нико имел связи с верхушками всех полицейских участков города. Он предоставил Чарли Нейлс всю информацию на каждого продажного копа на содержании, чтобы тот в нужный момент мог разрулить ситуацию, дав взятку и уладив всю юридическую волокиту. Если дело не вели федералы, тогда ни один из людей Нико никогда не проводил ни одной ночи в тюрьме.
Он был почти уверен, что Мия уже ушла, но, когда повернулся, увидел, что она все еще стоит у стола. Она, опершись о стол, небрежно потягивала пиво, будто только и ждала, пока он вернется из бара.
— Мне следует чувствовать отвращение к проявлению столь грубого насилия, или, по крайней мере, быть в ужасе, — она склонилась над столом, не обращая на него на другом конце стола внимания, и сделала ход.
— В ужасе?
— Сделай последний ход, и я тебе скажу, — она поставила кий, одной рукой сжав кончик и натерев его мелом, другой пройдясь по его длине, почти, как если бы она сосала…
— Мия, — он мягко рыкнул, в явном предупреждении.
В его теле все еще бурлил адреналин, а объект его желания был так близко, что он едва сдерживался.
— Что? Чувствуешь, что отвлекся, прямо под конец игры? Ты предпочитаешь действовать медленно и долго, прежде чем загонишь все шары? Или, ты растерял сноровку, избивая до полусмерти парня, только лишь потому, что тот засмотрелся на мою задницу?
— Господи Иисусе, — он бросил свой кий на стол и дернул ее к себе, поддаваясь инстинктам покорять и предъявлять свои притязания. На мгновенье их тела соприкоснулись — его тело наполнилось похотью, а также диким и необузданным желанием. Его голос, когда он заговорил, был наполнен желанием. — Скажи мне.
Она облизала губы, медленно и чувственно; ее язык прошелся по пухлым розовым губам, когда она прошептала ему в ухо:
— Не знаю, это из-за того, что это был ты, или потому что ты сделал это для меня, но это было так чертовски горячо. Все, что я хочу сделать, так это остаться с тобой наедине, стянуть с тебя одежду и…
А дальше он уже не стал слушать. Больше ни секунды. Ему нужно было обладать ею.
Сейчас.
Глава 10
Она поняла, что пропала, еще до того, как он схватил ее за руку.
Он был словно лев, запертый после схватки в клетке, и был сосредоточен на игре лишь наполовину, другая часть его внимания была прикована к ней. Если бы он не был так хорош в игре, она могла бы использовать его рассеянность в свою пользу, но он был не просто хорош, он был великолепен. Уровень профессионала. Не такой любитель, как она.
Теперь, она должна мафиози, и, как только он крепко обнял ее за талию, у нее больше не осталось сомнений, какой будет расплата.
— В твоем офисе кто-нибудь есть? — его дыхание обожгло шею, вызвав дрожь, несмотря на жару в комнате. Когда он свободной рукой скользнул ниже, внутри нее все сжалось, а возбуждение начало стремительно возрастать. Играя пальцами с подолом ее майки, он обнажил спину, а затем скользнул рукой под хлопок, легкими, ласкающими движениями исследуя ее голую кожу. Притяжение. Будто конец вечера был неизбежно предрешен. Особенно после того, как он, чтобы защитить ее, избил мужчину.
— Нет.
Она хотела его; хотела с тех пор, как вошла в бильярдную, и не побоялась показать ему это всем своим видом. Обычно, она просто флиртовала, а непродолжительные свидания держала в секрете от своего отца. Но этот мужчина не нуждался в защите. Ее отец боялся этого мужчину.
Простонав, он развернул ее, и, опустив руки ей на талию, прижался бедрами к ее заднице, а в это время из динамиков лилась жаркая, знойная песня Peder «The Sour». Она стала влажной от понимания того, что он хотел ее, по тому, как он обращался с ее телом, словно точно знал, что делает, как если бы у него все целиком и полностью было под контролем. И все же, пару минут назад, он был в легком боевом безумии — хищником, подчиняющим свою добычу.
Она наклонила голову набок и взглянула на него через плечо. Его лицо было напряжено от желания, и она почувствовала каждый импульс его желания каждым дюймом своего тела. Она потерлась задницей о его пах, и он свободной рукой под ее майкой, с явным намерением, начал продвигаться снизу-вверх. Мия положила руку на свою грудь. Да, она хотела его, но не у всех на виду.
— Не отказывай мне, — в его голосе звучали нотки некой опасной первобытности, вызывающие внутри нее ощущения страха.
— У меня нет намерения отказывать тебе, или себе.
Но кому-то из них нужно было проявить определенную сдержанность, и он явно не собирался выступить в качестве инициатора.
Он застонал от удовольствия и подцепив пальцем лямку ее майки, отодвинул в сторону. Она кожей ощутила его теплые губы, когда он поцеловал ее плечо, полизывая и пробуя на вкус, дразня шею зубами. Ее кровь начала превращаться в раскаленную лаву, струясь по венам.
— Не здесь, Нико. Я знаю большинство присутствующих.
— Наверх.
Он, все еще придерживая за талию, отодвинул ее в сторону, и остановился, перекинуться парой фраз с Фрэнки. Она схватила сумочку и ботинок, и он повел ее через бильярдный зал к задней лестнице, ведущей к ее офису.
Было темно, но она не включила свет, позволяя проникающему освещению из зала освещать комнату, и направилась вверх по лестнице. Дойдя до двери в свой офис, она обернулась.
— Должны ли мы сказать…?
Он, подхватив ее за талию, приподнял, толкая ее спиной к стене. Горячим и мощным телом он прижался к ней, заставляя шире раздвинуть бедра, располагаясь между ними. Он был грубым, требовательным и таким же диким, как она себе и воображала до этого.
Прежде чем она смогла отдышаться, он сжал ее волосы на затылке в кулак, накрывая ее губы своими, превращая ее тело в желе. Когда его язык беззастенчиво начал хозяйничать у нее во рту, ее сумка и ботинок, выскользнув из рук, упали на пол. Жестко и мощно, он властвовал, не встретив ее сопротивления, и требовал большего.
— Разденься для меня, — потребовал он, начав стягивать с нее майку.
Мия расстегнула свой бюстгальтер, освобождая грудь. Нико издал низкий рык и еще сильнее втиснул свои бедра между ее ног, приподнимая ее, чтобы взять в рот ее сосок.
Именно это она представляла себе ночью, лежа в постели одна. Мужчина, который знал, чего хочет. Мужчина, который мог взять все под контроль. Мужчина, который ничего не боялся и никогда не сдавался. Мужчина, который никогда бы ее не обидел.
Низ живота стянуло, когда он втянул сосок в свой горячий рот. Она извивалась под ним, ее киска изнывала от желания. И не было никакого спасения. Он зажал ее, своим горячим и сильным телом, его жесткий стояк уперся ей в бедро.
— Не двигайся, — он переключил свое внимание на вторую грудь, обхватив ладонями ее попку, впиваясь пальцами в ее плоть. Он начал двигать бедрами, даря ее киске маленькие вспышки удовольствия.