— Мы тебя вытаскиваем, — говорит Джек. — Мы думаем, что ты слишком глубоко увяз, и вся эта история с Дейзи ставит под угрозу твою способность выполнять работу. Наши недавние разговоры по большей части касались нее, чем твоей работы. Ты подвергаешь риску себя и расследование.
— Эта история с Дейзи? — Бен подавил желание разбить свой телефон о ближайший камень. — Мне кажется, в доме что-то происходит. Она напугана, Джек. Это не «чепуха». Это преступление. Это то, что мы должны делать. Защищать гражданское население. Защитить мою дочь.
Джек вздохнул.
— Я знаю, что ты не хочешь этого слышать, но, возможно, ты слишком остро реагируешь. Ты плохо соображаешь. Это была напряженная ситуация, и мы в действительности не рассматривали последствия той резни в Винченцо. Наш психолог считает, что ты просто проецируешь на Дейзи свою тревогу. В конце концов, Гейб здесь уже давно, а у тебя не было никаких забот с Дейзи, пока это не произошло.
Если бы Джек сделал это предложение несколько недель назад, Бен воспользовался появившимся шансом. Он сам этого хотел. Хотел уйти. Но теперь, когда это было предложено, он понял, что это совсем не то, чего хотел, и не верил, что позволит Джеку это сделать.
— А как насчет Дейзи?
— Она не может остаться с тобой из-за ордера на опеку. Единственный возможный выход, также взять Джинджер, но я думаю, этого не произойдет.
— Ни за что, — он не мог находиться рядом с Джинджер и десять минут, не говоря уже о большем.
— Значит, Дейзи придется остаться в своем нынешнем положении…
— Нет, — он еле сдерживался, чтобы не разбудить спящую в машине дочь. — Ни в коем случае.
Он услышал, как Джек раздраженно вздохнул.
— Ну и что тогда? Ты остаешься. Дейзи не может остаться с тобой, потому что это будет считаться похищением ребенка. А что ты предлагаешь?
— Я получу этот гребаный судебный ордер, — он смотрел на город, в который приехал после того, как покинул приемную семью, и его глупая подростковая голова была полна мечтаний о том, как он расправится с толпой. — Я буду держать голову опущенной, и делать свою работу. Я буду звонить тебе десять гребаных раз в неделю, если захочешь. Я, блядь, буду писать чертовы рапорты. А ты тем временем будешь еще больше настаивать на том, чтобы социальные службы пришли к Дейзи. Когда Дейзи снова будет моей, ты вытащишь меня. А пока я разберусь с Гейбом.
— Ты разберешься с Гейбом? — голос Джека резко повысился. — Что, черт возьми, это значит?
— Это значит, что я собираюсь выяснить, что происходит, и, если этот ублюдок каким-то образом навредит моей девочке, улицы будут красными от его крови.
— Господи Иисусе! — воскликнул Джек. — Мы же полицейские, Бен. Мы не занимаемся самосудом. Я дам тебе две недели, чтобы разобраться в себе, и попробую получить ордер на опеку, и все будет кончено.
— Не загоняй меня в угол, когда моя маленькая девочка рискует, — предупредил он. — Если ты так беспокоишься обо мне, скажи этому гребаному департаменту, чтобы он подергал за кое-какие ниточки в суде.
— Я передам твое сообщение, но ты принимаешь неверное решение, — сказал Джек. — Ты слишком глубоко увяз, Бен. Ты мыслишь, как гангстер, говоришь, как гангстер, черт возьми, ты ведешь себя, как чертов гангстер.
Бен выключил телефон и проверил, как там Дейзи, все еще спящая в машине. Джек был неправ, упуская из виду преимущества мафиозного самосуда. Не было никакой администрации или бюрократии, чтобы пройти через это. Никаких судебных разбирательств или прав потерпевших. Там был ублюдок, который напугал его девочку. И еще была пуля, которая должна была пробить ему голову.
Попадет ли он в тюрьму, если нажмет на курок? Или же он станет мафиози?
Глава 15
— Твой отец хочет видеть тебя.
Мия оторвалась от терминала в компьютерной лаборатории общественного центра. Она только что вошла в свой субботний класс программирования. В дверном проеме стоял Рев, заполняя пространство своим накачанным телом. Ее пульс скаканул на ступеньку выше. Обычно отец вызывал ее по телефону. Рев был его главным охранником, которому было поручено охранять Данте. То, что ее отец отстранил его от обязанностей телохранителя, чтобы прийти и забрать ее, свидетельствовало о том, что это была одна из тех встреч, на которой она присутствовать не хотела.
— У меня урок.
Он подошел к ней, лениво пиная стулья, словно они были камешками. Он был одет в толстовку с оторванными рукавами, чтобы демонстрировать массивные бицепсы, и разорванной тканью на груди, показывающую татуировку револьвера.
— Он хочет видеть тебя сейчас.
Мия открыла веб-браузер, краем глаза наблюдая за Ревом. Она пришла пораньше, чтобы организовать занятия, а в образовательном крыле общественного центра в субботу утром было не так уж много народу.
— «Сейчас», должно быть спустя два часа, когда я закончу.
Когда веб-браузер наконец открылся, она быстро вошла в свою личную электронную почту, а затем замерла. Что же она делает? Кому она собиралась написать? Ее вызывали в кабинет отца десятки раз, но она ни разу не просила о помощи. Она в одиночку выдерживала все виды бурь, перенесла множество побоев и всегда умудрялась выжить.
— Сейчас — значит сейчас.
Но это был другой тип шторма. Во-первых, здесь был Рев, и было ясно, что он не примет «нет» в качестве ответа. Во-вторых, ей все еще не отчитались за то, что случилось с Вулфом. В-третьих, она была неосторожна вчера вечером, выходя на публику с Нико. И в-четвертых, если кто-то и наблюдал за тем, как он высаживал ее у дома, то, без сомнения, это выглядело больше чем деловое партнерство. По крайней мере, он не принял ее приглашения войти…
— А если я откажусь?
И вообще, кому она могла написать? Джулс не сможет ей помочь. А как же Нико? У нее не было другого способа связаться с ним, кроме как через казино, хотя она была уверена, что он прыгнет в свою машину и сразу же помчится в общественный центр, если решит, что она в опасности. Даже мысль о том, что кто-то прикроет ей спину, заставляла ее чувствовать себя сильнее. Но просить его о помощи означало бы только обострить войну между семьями. Кровопролития и так было достаточно.
— Тогда, я вынесу тебя отсюда, и мне придется обхватить руками твое прелестное соблазнительное тело.
Он двигался к ней медленным, ровным шагом, как будто не боялся, что она может убежать.
— Это может привлечь нежелательное внимание. Особенно если я закричу.
Она быстро отправила Джулс электронное письмо с просьбой как можно скорее приехать в центр, чтобы взять на себя руководство классом, и добавила в конце небольшую записку о том, что ее тащат в дом родителей. Как запоздалая мысль, она добавила испуганный смайлик и нажала отправить как раз перед тем, как мясистая лапа Рева сжала ее руку.
— Ты не сделаешь этого, потому что я не думаю, что ты хочешь, чтобы Дон Кордано злился на тебя больше, чем сейчас. У него в кабинете Кэт и Данте, и он уже битый час на них злится, — он выдернул ее из кресла. — Он использует Кэт вместо тебя.
Мия в ужасе уставилась на него.
— Он обидел Кэт?
Лицо Рева стало жестким.
— Да. Не очень-то приятно было это видеть. И услышать. Но это была не моя вина.
— Я уже иду, — она схватила сумочку, но замерла, услышав стук в дверь.
— Все в порядке, мэм? — в комнату вошел Большой Джо.
Мия сдержала улыбку. Нико имел в виду именно то, что говорил, когда обещал обеспечить ее безопасность.
— Да, спасибо. Мне просто… нужно идти домой. Это… семейные обстоятельства.
Взгляд Большого Джо метнулся к Реву, его глаза на мгновение расширились, а затем лицо стало бесстрастным, превратившись в бесстрастную маску.
— Кого мы здесь видим? — Рев неловко усмехнулся. — Теперь у нас копы накрывают компьютерные классы с маленькими девочками?