Часть его понимала, что он вышел из-под контроля, но единственный способ справиться с этой гребаной неразберихой — выпустить зверя на волю, иначе он, черт возьми, взорвется. И единственный человек, который мог успокоить его боль, предал его.
— Блядь, — он снова пнул ногой забор. — Данте не может просто исчезнуть с лица земли. Какой смысл иметь сотни помощников и солдат, когда они не могут найти одного человека?
— Я все время говорил тебе, следи за телохранителем, — Фрэнки затянулся сигаретой. — Он более заметен, более узнаваем. И он не из тех людей, который собирается прятаться. Он приведет тебя к Данте, и тогда мы сможем его убить. Рев — это как живой щит. Без него Данте будет уязвим, — он проверил деревянную ограду и отодвинул доску, которую Нико сдвинул назад, прежде чем выпустить струю дыма.
— Мы не убийцы, Фрэнки. Есть только один человек, которого я хочу убить, и тогда я закончу эту гребаную войну. Если мы опустим револьвер, то они придут за нашими парнями, а мы пойдем за их парнями. Он не остановится, пока улицы не станут красными от крови.
— При всем моем уважении…
— Я не хочу этого слышать, — Нико поднял руку. — Теперь все залягут на дно. Мы должны сосредоточить наши усилия на поиске Данте до того, как он исчезнет, если он еще не исчез, — он знал, что Фрэнки хочет, чтобы он залег на дно тоже. Но Нико не станет прятаться. Не убежит. И уж точно не прекратит искать человека, который лишил жизни его отца.
— Я пытаюсь защитить тебя, — сказал Фрэнки. — Меньше шансов, что тебя подрежут, если телохранители уберутся с дороги.
— Я не нуждаюсь в защите, — отрезал он. — Мне нужна месть. Мы покончили с этой темой.
— А как насчет той девушки, о которой ты, блядь, весь день думал? Почему бы тебе просто не позвонить ей? — Фрэнки выпустила колечко дыма и смотрел, как оно исчезает.
— Какого хрена?
— Позвони своей девушке. Оставь в покое забор.
Нико с такой силой ударил кулаком по забору, что у него онемела рука.
— Она не моя девушка, она была моей женой. Хотя, оказывается, я ее совсем не знал.
— Она пыталась спасти своего дерьмового братца. Мне кажется, что это довольно последовательное поведение для нее, — Фрэнки всегда казался таким спокойным, и все же, когда Нико заглянул ему в глаза, он не увидел ничего, кроме темноты, гнева и ярости.
— Она предала меня.
— А теперь ты собираешься убить ее брата, хотя еще вчера был готов отложить свои поиски мести, чтобы заполучить ее, — Фрэнки снова затянулся сигаретой.
Раздраженный, с натянутыми нервами, Нико выбил сигарету изо рта Фрэнки.
— Мне чертовски надоело смотреть, как ты пытаешься покончить с собой. Мой дядя Этторе умер от рака легких. Такой смерти я не пожелал бы никому, и уж тем более тебе, — он потерял всех, кто был ему дорог — своих родителей, Мию, друзей и семью во время войны, а перспектива потерять еще одного из двух своих самых близких друзей была невыносима.
— А мне чертовски надоело смотреть, как ты теряешь себя в воспоминаниях об отце, которого нет уже десять лет, — парировал Фрэнки. — Да, это вопрос чести. Но ты должен жить ради чего-то большего, чем месть, и Мия была этим чем-то. А теперь ты возвращаешься назад, вместо того чтобы двигаться дальше. Когда же это кончится?
— Все закончится смертью Данте, отмщением за моего отца и восстановлением семейной чести, — он сжал кулак и с глухим стуком ударил себя в сердце в безмолвном обещании.
— И ты останешься наедине со своей местью, своей честью, войной с Тони и Кордано, а также с незнакомкой в твоей постели, которую ты не любишь.
— Любовь не стоит такой боли, — сердце Нико протестующе забилось под своей рукой. — Мне следовало бы прислушаться к тому уроку, который я получил давным-давно. Даже ты… — он указал на сигарету, направляя свой гнев на друга, который никогда не отходил от него. — Каждый день ты заставляешь меня смотреть, как ты умираешь.
— Кажется, последние две недели у тебя ничего не болело, — Фрэнки выронил сигарету и ткнул ее носком ботинка.
— Забудь об этом, — он отмахнулся от Фрэнки, хотя и знал, что тот прав. Ему было хорошо с Мией. Он был счастлив. Так чертовски счастлив, что решил отказаться от вендетты, чтобы быть с ней, хотя они были знакомы всего несколько недель. Как глупо. Смерть Данте, возможно, и не вернет его отца, но око за око всегда было традиционным способом мафии. Его отец был прав. Старые способы были лучше всего. Мия всю свою жизнь боролась с традициями, и куда это ее привело? Вернуло к гребаному началу. Совсем как его.
* * *
— Так что у нас сегодня в меню? — Джулс протянула Мие чашку кофе и села по другую сторону ее стола. — Проникнуть в казино мафии? Сделано. Сбежать из клуба мафии? Сделано. Возбудить и заполучить босса мафии? Двойное да. Разрушить офис после того, как босс мафии сойдет с ума от защиты? Есть. Переодеться в притворную жену мафиози? Сделано с жалкими результатами. Сбежать от банды? Свадьба в Вегасе? Произошло что-то такое, чем ты не поделишься с лучшей подругой? Есть, есть, есть, есть. А теперь ты разводишься. Это был очень волнующий месяц. Мне не терпится узнать, что будет дальше.
— Это аннулирование брака, а не развод, — Мия подтолкнула через стол бланк аннулирования брака. — Если я буду оспаривать его, то это может занять от четырех до шести недель. Если я подпишу бумаги, все закончится через один-три дня.
Джулс уставилась на бланк аннулирования брака и покачала головой.
— Я ничего не понимаю. Я думала, он тебе нравится. Я думала, что он тот единственный.
— Я никогда не хотела выходить замуж за мафиози. Это был просто способ защитить Кэт и уйти от Тони, — Мия пожала плечами. — Это был глупый план.
— Я никогда не думала, что ты придумаешь такой дурацкий план, — Джулс взяла ручку из держателя на столе Мии. — Я также никогда не видела тебя такой счастливой рядом с ним, — она нарисовала на бланке счастливый смайл. — Ой. Посмотри, что я сделала. Теперь ты не можешь аннулировать брак. Какая же я глупая.
Мия застонала.
— Джулс… это ничего не изменит. Я просто распечатаю новый. Я уверена, что он уже подал свои документы. Он ничего не сказал мне после того, как мы покинули дом его Нонны, кроме того, что наш брак аннулирован. Он даже не хотел садиться со мной в машину. Он отослал меня домой вместе с Лукой, а сам вместе с Фрэнки пошел вниз по улице.
— А что случилось в доме его Нонны? — Джулс продолжила рисовать каракули. — Я почти уверена, что ты не оскорбила ее стряпню. Я знаю, что есть много мафиозных вещей, которые ты не хочешь мне рассказывать, но это не значит, что я плохо понимаю, что такое подземный мир. Я шесть лет прожила на улице в полной нищете. Есть очень мало такого, чего я не видела. И если ты пытаешься защитить меня, то не делай этого.
— Я кое-что знала, — Мия проглотила комок в горле. — Я знала, как на самом деле умер его отец. Я смотрела, как он пожимает руку убийце своего отца, и ничего не сказала. Месть — это единственное, что он хотел последние десять лет, и я не сказал ему, что это было прямо перед ним.
— Я уверена, что у тебя была на то веская причина, — Джулс изобразила еще один счастливый смайлик и добавила сверху бантик.
— Да, так и есть.
— Тогда дай ему немного времени, чтобы понять это. Может быть, от четырех до шести недель, — она нарисовала на бумаге гигантское «Л. Ю. Б. Л. Ю.», а потом смяла его в комок. — Не подписывай это и не облегчай ему задачу.
— Мой отец собирается заставить меня выйти замуж за Тони, как только мы расторгнем брак, — Мия вздохнула и положила подбородок на руки. — Зачем же тянуть время? Мне нужно защитить Кэт, и я устала от всего этого. Надоело бороться с институтом, который я не могу изменить. Устала бороться с неизбежным. Я устала смотреть, как люди, которые мне небезразличны, страдают. Женщины не имеют никакой власти в мафии. Мы ничего не можем сделать, кроме как принять это.