И все же человек, убивший его отца, сидел внизу в его казино, и это было слишком большим искушением, чтобы проигнорировать.
— Это наверняка ловушка, — Нико скривил губы в сторону. — Он что, там один?
— Да, сэр, — ответил Вито. — Я проверил камеры слежения после звонка Фрэнки. Он пришел один и сразу же направился в комнату с высокими ставками, где играл в блэкджек в течение последнего часа. Остальные игроки за столом — завсегдатаи. Я их хорошо знаю.
— А как насчет базы данных распознавания лиц? Может быть, он взял кого-нибудь из известных сообщников Кордано?
— Нет, сэр. Ничего, — Вито отрицательно покачал головой. — Мы угостили его обычными напитками, и он уже почти распил бутылку бурбона. Его не интересовали ни еда, ни девушки, которых мы подсылали. Неужели он не знает, кому принадлежит это казино?
— Возможно, но маловероятно, — Нико щелкнул по живому каналу безопасности на своем компьютере и увеличил изображение комнаты с высокими ставками. Его небесный глаз был настолько высокотехнологичен, что он мог наблюдать за движениями рук крупье. Крупье часто были самыми крупными мошенниками в казино, которых привлекал легкий доступ к деньгам и отвлечение внимания толпы.
Он сразу узнал Данте, изучил его налитые кровью глаза, щетину на подбородке. Он был похож на человека, находящегося на грани самоуничтожения. Если он действительно хотел умереть, то пришел в нужное место.
— Пошли, — Нико проверил оружие в кобуре и надел жакет.
— Может быть, нам стоит подождать Фрэнки? — Лука проверил свой телефон. — Он написал мне, что уже едет. Должно быть, через двадцать минут будет здесь.
— Данте может уйти через двадцать минут, — Нико все еще не решил, что он собирается делать, когда встретится с Данте лицом к лицу, но на этот раз зная, что именно он убил отца Нико. — Вито, позвони вниз и убедись, что у нас есть дополнительная охрана в комнате с высокими ставками. Пусть они уберут всех, кроме игроков за столом Данте.
— Да, сэр. Я пойду вперед и удостоверюсь, что все готово для вас. Вы хотите, чтобы камеры в этой комнате были выключены?
— Да, выключи их. Луис сегодня отвечает за охрану. Пусть он знает, что происходит.
— Очень хорошо, сэр, — Вито пригладил пушок своих серебристых волос и поспешно вышел из кабинета Нико.
— Лука, ты меня прикроешь, — он встал, и в его сознании мелькнул короткий образ Мии. Он все еще хотел видеть ее на этом столе. Может быть, когда все это закончится, он воплотит в реальность все свои проклятые фантазии, которые были у него в первый раз, когда она вошла в его кабинет.
— Я всегда прикрою твою спину, — Лука последовал за ним из кабинета. — Возможно, я не смогу удержать тебя от глупых ошибок, но могу обещать, что ты не столкнешься с последствиями в одиночку.
— Как чертовски мило, — сухо сказал Нико, оглядываясь через плечо.
— Так же, как и я, — Лука усмехнулся.
Глава 26
— Господи Иисусе, какой ужас! — Джек отошел в сторону от крыльца, когда санитары вынесли тело Джинджер из дома. Криминалисты ушли совсем недавно, и Бен только что получил разрешение вернуться внутрь.
Бен бросил взгляд на машину, где на заднем сиденье, укрывшись одеялом, сидела Дейзи. Он заставил ее пообещать, что она будет смотреть на свой сборник рассказов, пока он не велит ей поднять голову. Он не хотел, чтобы ее последним воспоминанием о матери были санитары скорой помощи, выкатывающие на носилках мешок с телом.
— Мне очень жаль, Бен, — Джек неловко похлопал Бена по спине, когда они вошли в гостиную, где он нашел Джинджер мертвой на диване. Хотя им придется подождать результатов вскрытия, эксперты были почти уверены, что она приняла передозировку того же самого испорченного продукта, который недавно просто затопил улицы.
— Мне очень жаль, что она умерла, и у Дейзи не стало матери, но кроме этого она для меня ничего не значила. И я чертовски зол на Рева за то, что он дал ей это испорченное дерьмо, — Бен отмахнулся от Джека. — Господи, Джек. Если бы я всадил в него пулю, когда у меня была такая возможность, этого бы не случилось. Я все еще думаю, что между ним и Дейзи что-то было. Этот ублюдок заслуживал смерти.
— Не говори так, — Джек смотрел в окно, пока машина скорой помощи отъезжала. — Ты поступил правильно. В тот момент он не представлял угрозы ни для тебя, ни для кого другого. И он, вероятно, даже не знал, что наркотики, которые он купил Джинджер, были испорчены. За последние несколько недель мы получили множество звонков о передозировке смертельной партии наркотиков, поступившей в город — токсичный коктейль из фентанила и других опиатов. За первые сутки у нас было двадцать четыре передозировки, и цифры растут.
— Нико до сих пор меня не вызвал, — Бен снова шагнул в дверной проем. — Но, когда он это сделает, мне придет конец.
Вызов был формальным приказом для члена банды явиться к своему начальству, как правило, чтобы его наказали — другими словами, грохнули. Бен не был членом, но Фрэнки использовал эту терминологию, когда приказал ему оставаться в Вегасе, пока Нико не свяжется с ним, поэтому он решил, что конечный результат будет таким же.
— Предложение все еще в силе, чтобы вытащить тебя. У тебя есть маленькая дочка, о которой нужно думать, а теперь у нее не стало матери. Я поговорил с судьей, и теперь это простая формальность — получить опеку. Она может поехать с тобой куда угодно.
Бен отрицательно покачал головой.
— Я не смогу играть в счастливую семью в пригороде, когда постоянно оглядываюсь через плечо, сплю с гребаным пистолетом под подушкой, беспокоясь о том, что парень на другой стороне улицы уже вымыл свою машину вчера, или что у этого сантехника есть гаечный ключ или штурмовая винтовка. Ты бежишь от мафии, и они считают тебя виновным, так что я знаю, чем это закончится. Одним днем, подъедет Крайслер-30 °C, вбегут два парня, бах-бах, и я мертв, а Дейзи сирота, если ее вообще оставят в живых. То, о чем мы говорили раньше, — это лучший план. Дейзи останется с тобой и твоей женой, чтобы ходить в одну школу, встречаться с одними и теми же друзьями, а я рискну с Нико. Если все обернется плохо, у меня есть тетя во Флориде, которая говорит, что может забрать Дейзи.
— Насколько велики шансы, что он узнает, что ты уже десять лет работаешь под прикрытием? — Джек снова повернулся к Бену и скрестил руки на груди.
— Его будут волновать только те три года, что я был в его банде, — сказал Бен, внимательно глядя на Дейзи.
— И я дам ему понять, что не стучал на него. Он никогда не занимался торговлей наркотиками, Джек. Никакой проституции. Никакой торговли людьми. Никакой торговли оружием. Он управляет чистым казино. Я не говорю, что он не переступил черту дозволенного. Я не говорю, что он не преступник — за ним, вероятно, числится самое большое количество трупов в городе. А то, что он сделал с людьми, которые перешли ему дорогу, ну, меня до смерти пугает. Но он честен, и есть границы, которые он не переступит. Он не гребаный убийца, как Тони, который убивает только ради убийства. Нико — плохой парень, который убирает только плохих парней. Он не святой, но и не грешник.
— Ты пытаешься убедить меня или себя?
Хороший вопрос. Последние три года он боролся за грань между добром и злом. Как он мог думать о Нико как о хорошем человеке, когда тот зарабатывал себе на жизнь, нарушая закон? Что было плохо, а что было хорошо? Был ли человек, который был честным и респектабельным, который защищал свою семью и защищал своих друзей, плохим человеком, потому что он убивал плохих парней и занимался рэкетом, чтобы держать людей на своей территории в безопасности? Бен больше не знал ничего. Все, что он знал, это то, что казалось ему правильным. Стрелять в Рева, когда он не сделал ничего плохого, было неправильно. Точно так же, как уехать из города, не поговорив с Нико, тоже было нехорошо.
— Ну, не знаю. Тот парень, которого они нашли, Вулф… Кордано дали ему традиционный сицилийский галстук, потому что узнали, что он крыса. Федералы поймали его на контрабанде кокаина и предложили сделку — носить прослушку или двадцать лет тюрьмы. Я не очень люблю галстуки, но Нико… он вроде как любит их, но только если кто-то действительно был крысой. И я не стучал, по крайней мере, на его банду.