Не говоря ни слова, я кивнула. Это была странная просьба, но мне не нравился ее муж, поэтому у меня не возникло бы проблем с ее просьбой.
— Ладно, покажи мне, где ты надрала голову своему лучшему другу? — спросила Нэнси, прерывая неловкий момент.
— Что? — одновременно спросили Грейс и Элла.
— Я проводила Нэнси экскурсию по дому, — объяснила я. — И собиралась показать ей, куда я бросала инструменты в Джона.
— Парень, из-за которого Нико сошел с ума? — Изабелла присоединилась к нам с улыбкой на лице. — Я должна это услышать. Дамы, вы не возражаете, если я присоединюсь к вам? Василий сводит меня с ума. Он думает, что я инвалидка, а не беременная женщина. Я почти готова бросить в него что-нибудь.
Хихикая, как школьницы, я начала проводить всем экскурсию.
И надежда расцвела в моей груди. Я могла бы ладить с этими женщинами и завести дружбу на всю жизнь.
После экскурсии дамы расположились во внутреннем дворике, где Грейс и Элла развлекали их историями об их выходках во время путешествия по Европе; хотя мне пришлось задаться вопросом, как она убедила своего мужа отпустить ее на такой долгий срок с их сыном. Похоже, он был не из тех, кто позволит ей зайти слишком далеко.
Оглянувшись вокруг, я была удивлена, увидев, что Джон все еще здесь, но тоже счастлив. Он стоял, прислонившись к перилам палубы, и смотрел на меня. Направляясь к нему, где он стоял один с пивом, я почувствовала укол вины. Я не была ему хорошим другом.
— Привет, незнакомка, — поприветствовал он меня с улыбкой, на его лице появился синяк под глазом, который подарил ему Нико. Этого было достаточно, чтобы утолить чувство вины, которое я чувствовала. Я на секунду потерла висок, встретившись с его карими глазами.
Он был хорошим парнем, одним из лучших. Он всегда был таким. Даже когда за ним гнались девушки, он хотел только одну.
После несчастного случая с отцом его мать попыталась управлять его компанией. После трех лет наблюдения за ее борьбой он бросил колледж и стал помогать компании. И теперь Нико Моррелли, мой муж, разбирал его по кирпичику.
Возможно, я могла бы помочь с этим.
— Эй, — я ударилась о него плечом. Точно так же, как мы делали это в детстве.
— Итак, ты и Нико Моррелли, да? — он следил за любыми намеками на беспокойство. Их было много, но я их скрывала. — Как это произошло? — я пожала плечами, и он прищурился на меня. — Я знаю этот взгляд. Когда ты пожимаешь плечами, надуваешь губы – это твой упрямый взгляд.
Я рассмеялась. — У меня нет упрямого взгляда.
Он закатил глаза и ухмыльнулся. — О, да, ты знаешь.
Я игриво толкнула его. — Ага.
— Просто скажи мне одну вещь.
— Конечно.
— Это как-то связано с сумкой? — на этот раз я отреагировала, и это не ускользнуло от него. — Господи Иисусе, Бьянка.
— Тише, — предупредила я его, оглядываясь по сторонам. Нико пристально посмотрел на нас, и я вздрогнула. Взгляд Нико скользнул по мне и моему лучшему другу, как будто оценивая, стоит ли ему снова победить Джона. Мне не понравился взгляд его глаз. Было очень холодно, в них не было ни грамма дружелюбия. И все это было направлено против Джона.
— Черт, скажи мне, что он больше не сойдет с ума, — пробормотал Джон. Я почувствовала больше, чем увидела, как Джон напрягся рядом со мной.
Хотя Нико находился прямо на противоположной стороне двора, воздух стал напряженным, и дышать стало труднее, несмотря на свежий ветерок. Он стоял с Кассио, Лукой и Лучано на краю двора, ближе к подъездной дорожке, как будто ждал, пока кто-нибудь придет. Его отец стоял в нескольких футах от него и разговаривал с одним из телохранителей Моррелли. Глаза Нико время от времени метнулись к отцу, но продолжали возвращаться ко мне.
Я была счастлива, что его отец держался подальше от дома и от меня. Он был презренным стариком.
— Все будет хорошо, — сказала я ему, надеясь, что это правда. — Ничего не говори о сумке. Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что ты знал об этом.
Взгляд Джона обратился ко мне. — Мы с Уильямом облажались, а не ты.
— Дело не в херне, — сказала я приглушенным тоном. — Не думай об этом.
Он напрягся, и боль в глазах Джона ударила меня прямо в грудь.
— Ты так мало мне доверяешь? — его вопрос застал меня врасплох.
Когда я забеременела, я запаниковала, рассказывая об этом Уильяму. Джон уловил сигналы без моего ведома и заверил меня, что все будет в порядке. Когда я узнала об измене мужа, Джон сразу понял, что что-то не так, и поддержал меня. Единственное, чего он так и не узнал, — это откровение о моем биологическом отце. Он объяснил мой шок и печаль потерей отца, что до определенного момента было правдой.
Но последние шестнадцать месяцев я отстранялась от него. Я держала при себе почти потерю своего дома, беспокойство о своей матери во время мафии или оплату долга, когда эти двое забрали сумку с деньгами. У него было достаточно своих забот, и мои ему были не нужны. Но непреднамеренно я причинила ему боль.
Внимание Джона ко мне и боль в его глазах ясно сказали мне, что что бы я ни сказала дальше, это может навсегда разрушить нашу дружбу.
— Мне очень жаль, — пробормотала я. — Мне жаль за то, что произошло ранее, мне жаль, что я не позвонила, и мне очень жаль, что я держалась на расстоянии в течение последнего года. Это звучит банально, но это была я, а не ты.
Он по-прежнему стоял чопорно, мое сердце грохотало от беспокойства, что я навсегда испортила нашу дружбу.
— Я хочу быть рядом с тобой, — проворчал он. — Ты всегда рядом со мной.
— Меня не было с тобой весь последний год, пока твою компанию демонтировали, — мой голос был полон сожаления. Тот факт, что мы оба знали, что теперь это сделал мой новый муж, вероятно, усугубил ситуацию.
— Но ты беспокоилась обо мне. Ты слишком хороша, Би, — сказал он, покачивая головой. — Ты пытаешься исправить все для всех, кроме себя. Я просто надеюсь, что на этот раз ты не откусишь больше, чем сможешь прожевать.
Мы оба знали, что он говорит о Нико.
— Я люблю тебя, несмотря ни на что, Би, — продолжил он, и от его признания у меня в груди потеплело. — Я всегда буду здесь для тебя. Надеюсь, ты это знаешь.
Я сделала шаг, чтобы обнять его, но следующие его слова остановили меня.
— Не обнимай меня, — пробормотал он. — Я люблю тебя, и мы всегда будем друзьями. Но сейчас твой муж пристально смотрит на меня, вероятно, обдумывая, как меня убить.
Я повернула голову, и Джон оказался прав. Нико выглядел не слишком довольным. Этому мужчине пришлось поработать над своими проблемами ревности. Я помахала ему рукой и широко улыбнулась, а затем показала большой палец вверх.
Переключив внимание на лучшего друга, я обняла себя руками.
— Я тоже тебя люблю, — сказала я ему. — Но ты должен перестать называть меня Би.
Он ухмыльнулся. — Никогда!
Глава двадцать пять
БЬЯНКА
Вечеринка оказалась лучше, чем я надеялась. Определенно лучше, чем началось.
Был полдень, и друзья Нико по очереди знакомились со мной и танцевали со мной. Когда Кассио и Лука танцевали со мной, Нико казался непринужденным и доверчивым. То же самое с Лучано и Василием. Последние двое предпочитали танцевать со своими женами, что меня устраивало. Василий Николаев был страшен, еще страшнее его брат Алексей. Саша Николаев был как-то легче, несмотря на поразительное сходство с братьями.
Нико не хотел видеть, как я танцую с Сашей. Поэтому я избегала его. Беспокоить мужчину не имело смысла. По сути, я пришла к выводу, что с ним все в порядке, когда я танцую с женатыми мужчинами, за исключением его отца, с которым меня все устраивало, Кассио и Луки. Остальные мужчины были под запретом.